Второй зять Горкина — капитан-лейтенант Иванов, сотрудник ГРУ[54]. Мы с ним вместе учились в Военно-дипломатической академии. В настоящее время он является помощником военно-морского атташе в Великобритании. Его жена — одна из дочерей Горкина. Любит посещать лондонские ночные клубы.
Как явствует из вышесказанного, сыновья и родственники наших советских лидеров и высокопоставленных чиновников неплохо устроены. Я же рассказал только о тех, кто работает в Главном разведывательном управлении. Однако то же самое можно сказать и о тех, кто работает в Центральном Комитете, Совете Министров, КГБ и различных министерствах. Сыновья, дочери, зятья и другие родственники наших партийных лидеров и высокопоставленных правительственных чиновников учатся в самых престижных вузах, а по окончании их получают хорошую работу, хотя некоторые из них абсолютно для нее не пригодны. Для них открыты все дороги. Их быстро продвигают по службе. И делается это по блату, через друзей и семейные связи. Со страниц газет постоянно звучат призывы покончить с семейственностью и протекционизмом на службе. И что же? Да, «сдвиги» в этой области есть — наказывают какого-нибудь директора завода за то, что взял на работу свою племянницу, и сразу же сообщение об этом появляется в прессе. А вот того, что творится на самом верху, никто словно не замечает. Именно там совершаются тяжкие преступления. Кому, как не нашему руководству, следовало бы служить примером остальным гражданам страны.
4 июля[55] 1962 года в американском посольстве предстоял прием, на который был приглашен Пеньковский. Там он, вероятнее всего, встретился с представителем разведслужбы США, которому позднее передал детальный план производства новых советских ракет. Двумя днями раньше в Москву прибыл Гревилл Винн. Пеньковский приехал в аэропорт на машине, позаимствованной у кого-то из знакомых, и отвез его в гостиницу «Украина». Он очень нервничал. Как позже сказал Винн: «Я никогда прежде не видел его таким возбужденным». Пеньковский объяснил англичанину причину своего состояния так: «За мной установлена слежка».
Винн передал Пеньковскому кое-какие материалы и письмо с Запада, которое заметно улучшило его настроение. Судя по всему, западные разведслужбы сделали для него советский паспорт на чужое имя, которым он мог бы воспользоваться, если слежка за ним дойдет до опасной черты. Теперь Пеньковский всерьез обдумывал возможность побега. Во время одной из его поездок в Европу обсуждался такой, например, вариант: он отправляется в Прибалтику, а оттуда на подводной лодке его переправляют на Запад. Он думал об этом, понимая, как это будет трудно осуществить, и о том, можно ли будет тем или иным способом вывезти и его семью.