В январе 1956 года в Турцию прибыл только что назначенный военный атташе СССР, генерал ГРУ Николай Петрович Рубенко. Мои отношения с ним постепенно обрели довольно натянутый характер, в результате чего в ноябре 1956 года мне пришлось отвечать на многочисленные обвинения. Стоит вспомнить обстоятельства, способствовавшие моему снятию с этого поста, поскольку они серьезно сказались на моей карьере. Рубенко, чья настоящая фамилия была Савченко (псевдоним Рубенко был оперативным прикрытием) в свое время работал военным атташе в Кабуле. Человек он был пожилой, лет под шестьдесят, и работал слишком прямолинейно, грубо. Один из его помощников Ионченко попытался завербовать нескольких агентов в Турции путем откровенного подкупа. Он подходил к приглянувшемуся ему турку на улице, приглашал его в ресторан и едва ли не сразу предлагал за хорошее вознаграждение стать советским агентом. «Хорошо относитесь ко мне, а я уж о вас позабочусь, — с ходу заявлял незадачливый вербовщик. — А теперь тащите мне военный устав. Вот деньги. Берите!»
Такая деятельность помощника военного атташе вскоре привлекла внимание турецкой контрразведки. И не стоит удивляться, что в следующий раз Ионченко[13] ждала встреча с турецкой полицией. Мне пришлось вытаскивать его из этой истории. Он отправился на встречу с разрешения Савченко, но в Турции был усилен полицейский контроль в связи с визитом шаха Ирана, и Москва запретила все встречи с агентами. Я высказал Савченко свое мнение по поводу нарушения московских приказов, он разгневался и приказал мне заниматься своими собственными делами. Чтобы прояснить ситуацию, я послал в Москву телеграмму по каналам другой разведорганизации, через резидентуру КГБ. Когда в штаб-квартире ГРУ узнали об этом, я был немедленно отозван и обвинен в том, что пишу доносы на своего шефа и пересылаю их через наших давних соперников, — это давнее межведомственное соперничество между КГБ и ГРУ плохо сказывалось на деятельности разведки СССР.
Моим отзывом дело не кончилось. О конфликтной ситуации было наконец доложено Хрущеву, который внимательно следил за деятельностью разведки. Хрущев приказал тщательно разобраться и выяснить, кто прав, а кто виноват. Мне было вынесено порицание за непочтительное отношение к начальству, притом что действия мои были признаны правильными. Савченко же получил партийное взыскание и был уволен из ГРУ. В настоящее время он заведует отделом в Институте востоковедения.
Несмотря на то что мои действия были признаны правильными, я продолжал оставаться в резерве. Смольников, начальник отдела кадров, сказал мне: «В принципе ты был прав, осадив Савченко, но не забывай, что он генерал, и мало кто из генералов возьмет тебя после этой истории». Я решил повидаться с Сергеем Сергеевичем Баренцевым. Рассказав ему о моем конфликте в ГРУ, я выразил желание вернуться на строевую службу в артиллерию. Сергей Сергеевич обещал мне помочь.