Лениво покачиваясь на малахитовых волнах, безликий вапоретто доставляет нас обратно в апартаменты. Я едва успеваю принять душ, как наш покой тревожит очередной засланец могучей секс-организации. Не виденный мною до сих пор чернявый мужичишка похожий как две капли воды на жука-усача доставляет депешу от моего нового покровителя. В белом конверте обнаруживается связка ключей и записка, на которой с одной стороны стоит венецианский адрес, с другой два слова «твоя квартира».
— Переезжаешь? Поздравляю, – безразлично реагирует Вероника.
Мне не жаль с ней расставаться, не смотря на то, что она являет собой единственное более ли менее близкое мне живое существо в этом коварном городе. Семя дружбы, попав в сухую неплодородную почву, засохло вместо того, чтобы прорости зелеными побегами. Надо заметить, что с подругами мне не везло никогда. Должно быть, при рождении Всевышний налепил мне на лоб печать безподружья. Одна закадычная вырезала меня с нашего совместного снимка, сделанного на мой день рождения, и писала внизу «какая-то вечеринка». В обществе другой я могла целый день благополучно проходить с размазавшейся тушью или следом кетчупа на щеке. А третья собственница лаяла в трубку, стоило какой-нибудь сокурснице позвонить мне. Ну, ничего, как говорится, mieux vaut être seul que mal accompagné – лучше быть в одиночестве, чем в дурной компании.
Жук-усач любезно предлагает мне донести мой багаж. Я в ответ развожу руками. Старый потерян, новый еще не нажит. Я – первая в мире женщина, переезжающая на новое место жительства без единой вещи. Вероника пытается без особой убедительности оставить мне в подарок красное платье Диор, но я гордо отказываюсь, скрутив в бараний рог стонущую женскую натуру. Мы не целуемся на прощание, хотя, у итальянцев, как и у французов, соприкосновения щеками считаются неизменным элементом общения.
— Заходи, если что.
Если захочется пополнить копилку комплексов, непременно.
Квартира оказывается замечательной. Если проводить ассоциацию с машинами, то по сравнению с моим парижским «Смартом», это новенький, отполированный до блеска Мерседес Е класса. Провожающий меня жучара стрекочет на своем красивом языке о преимуществах данного жилья, особенно упирая на непонятное no problemo acqua alta[24]. Я рассеянно киваю, не нуждаясь, по сути дела, в уговорах. В мое полное распоряжения переходят: американская кухня, просторная гостиная с фресками на полотке, белоснежная ванна и светлая спальня с маленьким балкончиком.
— Grazie mille, – скалюсь я во все зубы, закрывая за усатым дверь.