– Ну, есть, – с кислой миной ответил Кузьма.
Оно, конечно, семья – это… Но выбор не особо велик. Пусть он этого парня видит впервые, но слышал о нем многое. И ночное происшествие, о котором нищий уже знал, тоже говорило в пользу сотенного. Ить не объявился, учинил тайный сыск и теперь сидит перед ним, условия ставит. И сомнений никаких: если Кузьма не согласится, повесят его, и вся недолга. А там, глядишь, еще и о семье выпытают да счет учинят.
– Где проживают? – продолжал расспрашивать Иван.
– Село Осиновка в десяти верстах от Москвы, – поведал мужик и добавил: – Овечкины мы.
– Село вольное?
– Вольное.
– И что же ты так-то? Чай, и земельный надел есть. Ты давай говори, Кузьма, мне тебя до себя допускать, а потому я знать должен.
– Да лет двадцать назад неурожай случился. Голод пришел в дом. Вот и подался я в Москву на паперть. А там завертелось, в привычку вошло.
– Семью-то поднял?
– Поднял. Надел брательник старший возделывает с сыновьями. А я так деньгу в дом несу. И получается поболее, чем с надела. Дом поставили – чисто хоромы.
– Сам-то что же, бездетный?
– Троих Господь прибрал. Трое живы-здоровы. Девки уж, почитай, невесты. Сын же в школе при академии учится. Я его на полный кошт определил.
– О как! И все на милостыню?
– Чего спрашиваешь, коли сам знаешь, что не только на нее, – обреченно проговорил мужик.
– Х-ха! Вот молодец. Ну а с дядей Яшей как же? Как он мог пойти на ограбление своего клиента? Решил прикарманить все оставшееся? – Иван смотрел на Кузьму требовательным взглядом.
Если это дядя Яша, то ему нужно знать. И тогда уж этому еврею-выкресту не жить. Без вариантов. Помнится, некоего Родиона, помощника новгородского купца, за подобную подставу Карпов-младший отправил к праотцам. И этот меняла ничем не лучше.
– Да чего теперь-то, – глянув на Ивана, снова вздохнул нищий. – Племянник у него есть, Изя, помогает в делах, ну и за наследника, значит.
– Видел такого, – подтвердил сотенный.
– Вызнал я, что он содомит.
– И что, дядя из-за этого открестится от него?
– Дядя нет. А вот коли Синод о том прознает, торчать пареньку на колу.
– И дядя, спасая своего племянника…
– Если бы прознал дядя Яша, я уже гнил бы у него в подвале и меня пытали бы каленым железом. Клиенты и авторитет для него священны, – покачал головой Кузьма.
– Так отчего же племяш не рассказал ему?
– Потому что с такой язвой меняла от парня не откажется, но и дело ему не передаст. Просто вышлет к дальней родне, чтобы грозу от дома отвести. А Изе очень уж хочется получить наследство.
– Вот так, разбрасывая авторитет? И какое тогда ему достанется наследство?