– Так я ведь наглеть не собирался. Один клиент в год, не более. Ну чего только не случается в Москве.
– Вот, получается, как. Н-да. Это я удачно поохотился. Если, конечно, ты не наврал тут с три короба. Ну да ничего. Мы это живо проверим. И для начала навестим твою родную Осиновку.
– Зачем это? – вскинулся Кузьма.
– А с родичами твоими познакомимся. А прежде сходим в университет. Чай, сыну-то на казенном коште не больно-то сладко живется. Ну а ты как думал?
– Угу. Ну да чего уж там. Ноготок увяз, всей птичке пропасть, – снова вздохнул Овечкин.
– Фрол, уходим. Этого забираем с собой. Не трясись, Добрыня, тебя не тронем. Кузьма, а ты чего расселся? Поднимайся, мил-человек. Пора ноженьки поразмять.
Ну слава богу, вот и Москва. Признаться, устал от местных дорог дальше некуда. Это же уму непостижимо – каких-то двести верст заняли целых четыре дня. Да еще и местные трескучие морозы. Брр. Эвон вся борода в натуральных сосульках.
Может, взять и изобрести паромобиль? А что такого? Карпову это вполне по силам. Причем он не станет создавать эдакую бандуру, а построит достаточно компактный агрегат, который не будет весить больше перевозимого груза. Скорость, конечно, сможет развить так себе, но даже десять верст в час в местных реалиях произведут настоящий фурор.
Н-да. Все верно. Да только глупость это и блажь. Нет у него времени и возможности заниматься подобными делами. Казенный заказ висит дамокловым мечом. Да еще и Ирина нет-нет да поинтересуется: как там дела у Архипа Алексеевича? Поспеет ли к весне с выплавкой металла? Хорошо бы, чтобы первая партия появилась уже к окончанию ледохода.
Так что какие тут новинки. Только и успевай выполнять уже поставленные задачи. Мало того, пришлось свернуть производство товаров широкого потребления и переводить на военные рельсы второй цех. Работники трудились день и ночь, в две смены, станки и механизмы прекращали работу только в случае поломки, да и то чинились в авральном режиме. Мастерские Карповых функционировали сейчас по принципу «все для фронта, все для победы».
Перед самым Рождеством русский царь, самодержец Дмитрий Первый, покинул бренный мир. Долго он противился болезни, крутившей его многие годы, но все же проиграл эту битву, искренне оплакиваемый своими подданными. Те с опаской поглядывали на его преемника и сына, уж больно рьяно Николай взялся за дело.
Перво-наперво он отстранил боярина Голицына от командования армией. Отдавая должное дипломатическим способностям Василия Васильевича, молодой государь вернул в его ведение Иноземный приказ. Уж тут-то боярин был на своем месте.