— Благодарствую, Княже, — Дмитрий почтительно склонил голову, прижимая к сердцу правую ладонь, — мне еще на Москву нужно возвращаться, доложить Государю, что провел тебя до родной земли, чтобы не тревожился понапрасну Великий Князь!
— Хороший ты вассал, раз так о Князе своем печешься! — усмехнулся в густые усы Корибут. — Мне бы больше таких молодцов, как ты, я бы горя не знал. Только чтобы не тревожить Государя, домой торопишься?
— Не только, Княже. В Москве мой товарищ в темнице сидит. Хочу поскорее вернуться, пасть в ноги Князю с просьбой, чтобы отпустил его домой, а то негоже ему Рождество Христово в сыром подвале встречать!
— Друг-то за дело в темницу угодил аль по навету? — полюбопытствовал Корибут.
— В гневе его Князь заточить велел. Он главного пушкаря кремлевского саблей пометил, наемника, из шведов…
— Выходит, за дело, — подытожил Корибут.
— Швед хотел девицу обесчестить, а Гришка за нее вступился, — пояснил Дмитрий, — распоясались псы чужеземные, чуют, что нужны Москве, вот и наглеют. Думают, без них Русь не обойдется. Едят, пьют за троих каждый, еще над нами насмехаются: «Премудра наука наша, не постичь ее русскому уму!»
— Не захотел, значит, Великий Князь наемников злить, — задумчиво изрек Корибут, — что ж, его понять можно. Хорошие пушкари на войне многого стоят. Нам, полякам да литвинам, себя понять сложнее.
У самих под боком волк злобный сидит, псом добрым прикинулся, руки лижет, а отвернись — на шею бросится! Прибить бы его, пока он силу не набрал, а мы все медлим…
…Приручить думаем, к войне с турками приспособить. Только без толку все!
— Если нет проку, то почему тогда волка не прогоните? Опасно такую зверюгу дома держать. Ты ведь, Княже, об Ордене Немецком толкуешь, не так ли?
— О нем самом, — поморщился Корибут, — много крови испортил нам сей волк, а еще больше пролил. Больших усилий стоило на цепь его посадить…
…Теперь как будто присмирел, но в душе те же угли тлеют. Как думаешь, боярин, будет нам от него какая-то польза в войне с Османами?
— Едва ли, — нахмурился Дмитрий, — сарацины — народ злой, упорный, пока их одолеешь — семь потов кровавых сойдет. И добычи богатой с них не взять. Янычары — те же рабы, сабля да щит — все их богатство. Какой прок Ордену от войны с ними? Куда проще надеть ярмо на своего брата-христианина и пахать на нем, пока костьми в землю не ляжет.
Вот и зарятся на земли, что поближе. Ливонию с огнем и мечом прошли, куров, земгалов порезали, эстов под себя подмяли. В старых летописях много про то сказано. И о том, как Юрьев с Псковом пожгли крестоносцы, и как к Новгороду подступали.