– Ты с детства мне завидовал. И Леся.
– Любовь, значит. Резал, пардон, б…ей за то, что одна б… не дала. Замечательно. Самое то. Вы, господин Мукаев, гений-с! И что делать собираешься?
– Ничего.
– Да? Сажать меня не будешь? – Руслан как-то странно усмехался.
– Нет. Не буду.
– А почему?
– Не знаю. Ты мне друг.
– Вот мы и добрались до сути. Дружба. Настоящая мужская дружба. Чего для себя не сделаешь – сделаешь для лучшего друга. Сказать тебе, почему я так поступал с Хайкиным, значит, всю твою жизнь под откос пустить. Есть вещи, которые тебе вспоминать не надо. Я не знаю, как ты поступишь, если выплывет правда. Как бы тот Ваня Мукаев поступил, знал, – Руслан потер правую скулу. – А как поступит этот…
– Да при чем здесь я?! Мы о тебе сейчас!
– Да при том! Так и не вспомнил, почему последние листы из дела изъял? Не вспомнил?
– Ради близкого мне человека… Понимаю…
– А раз понимаешь, так заткнись. Раз и навсегда. Понял? А если хочешь докопаться до сути, езжай в Горетовку. В Ели езжай, в Богачи. Только не от меня ты это узнаешь. Я не могу. Пока в тебе новом до конца не разобрался – не могу. Если бы ты как раньше пил водку и к бабам в окна лазил, все было бы проще. Но ты же перед тем, как исчезнуть, какую-то пакость замыслил. И эта пакость так прочно засела в твоей дурной башке, что после потери памяти она одна там и осталась. Поэтому ты сам на себя не похож. Скажи мне, Ваня, правду: память к тебе вернулась?
– Нет. Не полностью. Главного не помню.
– Понятно. А что с нашим попугаем? – Руслан смотрел на него в упор.
– С каким еще попугаем?
– С «АРА»?
– Ничего, – краска бросилась ему в лицо. Хорошо, что загар. Руслан вроде бы не заметил.
– Обыск там на складах делать будем?
– Я поговорю с Цыпиным, – уклончиво ответил.
– Понятно. Ну поговори, Ваня, поговори.
– А ты?
– Я не пойду. Передумал. Спать хочу. В конце концов, у меня тоже было суточное дежурство. Я тоже человек.
– А… Сидорчук?
– А что Сидорчук? Пистолет мы у него изъяли. Стрелять в тебя ему больше не из чего.
– Значит, мне надо пойти и самому его задержать? Так?
– Санкцию только у Цыпина возьми, – зевнул Руслан. – Договорись с прокурором. А то ты Сидорчука сажаешь, а Цыпин выпускает.
– Это разве моя работа, задерживать преступников?
– Хайкина, однако, ты в прокуратуру под дулом пистолета привел. Значит, умеешь. Но не думаю, что до этого дойдет.
– Почему?
– Интуиция мне подсказывает, что мно-о-го интересного тебе расскажет господин Сидорчук. Вам с ним есть о чем поговорить и что вспомнить. А я уж подожду своей очереди. Поставлю заключительный, так сказать, аккорд. В том случае, когда ты придешь и скажешь: «Я все вспомнил, капитан Свистунов Руслан Олегович, и давайте теперь подумаем, как нам с вами из этого выкручиваться». Чей же это был труп, Ваня? Чей?