— Вот, Лев Абрамович передал. Уже готово. Сели в пять пар рук.
Она достала из рюкзака пакет шуршащей коричневой бумаги, перевязанный разноцветной бечевкой.
— Носите на здоровье.
Маруся сунула нос в пакет, пока Алинка давала чаевые белошвейке и изучала счет за пошив.
— А уборная тут есть? — поинтересовалась северянка, колупая ногтем плотную космически-серебристую ткань. — Дурацкое — ужас… но я бы примерила.
По осенней московской улице шли, вдыхая загазованный воздух мегаполиса, две девушки. Чуть в стороне голосил мегафон, зазывающий на распродажу якобы таможенного конфиската, круглосуточный магазин пах ванилью и сдобой, а цветочный ларек-аквариум источал парфюмерные ароматы.
— Девушка, девушка! Умоляю, девушка! Мамой, папой клянусь! Мечта!
Маруся остановилась и начала поворачиваться медленно и неотвратимо, как боевой линкор в открытом океане. Молодой человек, который мог бы получить третий юношеский разряд по греко-римской борьбе в ультралегком весе на кубок славного города Дербента, слегка побледнел от величественности этого движения, но руку с букетом не опустил.
— Я привыкла, что обычно мне кричат, свистят, — хмыкнула Алинка, — но ты, Марья Кузьминична, ты… это третий за сегодня, нет? Хипстер тот, конечно, был получше…
— Тонконогий, патлатый? Фу, не мужик, а… кузнечик.
Марья Кузьминична выглядела как воплощенная мечта Веры Мухиной. Вся ее беломорская стать была облита серебром высокотехнологичной ткани супермодного комбинезона. Волшебство подмосковного гения создало образ футуристический и монументальный: корсаж придавал Марусиным габаритам очертания, которые назвать «рюмочкой» было бы недостаточно масштабно.
Кубок!
Ухажер робко переводил окосевшие глаза с бедер на разрез спереди, приоткрывший беломорские холмы. Косы, которые Алинка прямо в ресторане переплела «как у принцессы Леи», обрамляли суровое лицо с поджатыми губами, россыпью веснушек и неровным заполярным загаром по носу и скулам.
Маруся нахмурилась. Молодой человек тревожно вскинул брови и сделал букетом «туше».
— Девушка… — Голос его ослаб. — Мечта… телефончик…
— Не дорос, — коротко выговорила Мария Кузьминична. Легко развернулась (в комплекте к комбезу шли ботиночки в стиле нью-рок на удобной платформе) и пошла себе дальше.
Алина хихикнула и хулигански подмигнула очередному незадачливому ухажеру. Взяла Марусю под руку и сказала:
— Я уверена, Марусенька, ты сразу понравишься маме! Иначе просто быть не может!