— Пусть Иррик отправляется со мной в бой, если пожелает, или возвращается с подробным отчетом к уважаемым ювелирам, если сочтет это более важным. Один гномий чекан в бою — подспорье, а тысяча, пришедшая в нужный момент, — может оказаться спасением, Оллантайр, — сказал Тайтингиль.
— Даже для нас? Эльфов? Для моей армии? — Дайн провел тонкой кистью, сверкнувшей перстнями, над рядами великолепных воинов. — Дверги?
— Да, повелитель. Пришло время иначе посмотреть на то, кто друг, кто враг, — ответил витязь. Волосы его реяли золотым флагом, а взор смотрел куда-то в странные, неведомые Оллантайру дали. — Иначе. Общий враг может быть допущен Сотворителем, чтобы мы все более осознали, что нас скорее объединяет, а не разъединяет, дайн. Где-то в складке Эалы женщина, человек носит моего сына. Эльфинита. Понимаешь?
Дайн надолго замолчал, разглядывая профиль витязя Золотой Розы, знаменитый на всю Эалу.
— Я понимаю. Лучше, чем кто-либо, — неспешно выговорил дайн. — И я рад. Я отдаю команду войскам, Тайтингиль Заступник, Златой Сокол Нолдорина.
* * *
— Ты опять! Паук!
— Имя. У меня есть имя — Эстайн.
Даэмар слегка улыбнулся, подгребая к себе кости.
— На нашем древнем наречии это значит… странный. Звать тебя странным?
Паук притиснулся почти вплотную к решетке, и эльф ощутил сладковато-тленный запах, исходящий от хитиновых ворсинок на его туловище. Он смотрел, как двигаются сухие, гладкие, будто полированные наборные ножны, паучьи лапы. Все в этом создании было опасно, все отвращало и заставляло ощущать его чужеродность.
Лапы… сильные, быстрые, неутомимые. Одна из них несла игральные кости на сгибе крючковатого когтя.
— Поиграем иначе?
Кости со стуком упали на камень пола. Даэмар дернул острым ухом и заинтересованно придвинулся ближе. Его совершенно не смущало, что паук вмиг смог бы распороть его горло когтем.
— И как же играют пауки?
Белесые глаза мигнули.
— Пауки не играют. Они едят и убивают, чтобы есть. Но я видел картину, когда спал.
— Сон?
— Да, да. Сон. Видеть, чего нет. Сон. Картина, когда не двигаешься и не ешь.
Даэмар откинул с лица белоснежные пряди густых волос. Пришлое чудовище звало играть, видело сон.
— Расскажи мне твой сон, Эстайн. Мне правда интересно.
— Интерес, любопытство, — проскрипел паук. — Знания. Разум. У вас все это есть.
— Есть, — мягко сказал Даэмар. — У меня — есть. Что ты видел во сне, Эстайн?
Паук перебрал ногами.
— Я видел красивое место. Высокие камни.
— Горы?
— Горы. Скалы. В горах дома и дворцы. Красивые арки, статуи и мосты. Все вверх словно растет, и будто бы камни живые.