— Нет, — тихо откликнулся Эстайн. — Он не обманщик. Он безумен. Он жаждет твоей головы, отец. Твоего облика и чресел.
— Переговоры. Хорошо.
Аэктанн небрежно откинул полу черной одежды — в его руках также был бластер.
— Переговоры. В корабле есть стрелок. Вы все на прицеле, если что.
— Ты тоже, — раздался многократно усиленный динамиками голос Алинки, которая под шумок забралась обратно в десантный бот. — Ты тоже, и я могу выпалить прямо в открытый люк!
Котику казалось, что вокруг Мастера Войны искрит статическое электричество. Красной, рубиновой искрой.
— Я отдам тебе голову, — наконец сказал гертаец. — Отдам, если ты сможешь взять. Но ты ответишь на три вопроса. Это честно.
— Никакая информация не стоит жизни! — воскликнул Даниил Анариндил.
— Ты еще молод. Стоит. Твое решение… Аэктанн.
— «Если ты сможешь», — еле слышно повторил Котяра, руки на непривычном оружии стиснулись и застыли, как костяные, — жабонька всегда знает, что говорит…
Голос Мастера Войны на миг потек медовыми модуляциями.
— Прежде, чем счесть лучшим, всегда испытывают. Ты же… лучший? Три вопроса. Вопроса, не действия. Они важны для меня. А тебе важны мои нейроны. Уже испытанные — и лучшие. Ну?
Аэктанн колебался. Что-то казалось ему нечестным в этой сделке, но что?
— Мы положим бластеры одновременно.
— Да.
— Хорошо. — Тяжелое оружие глухо ударилось о камни.
— И велим никому не открывать огня.
— Велим.
Тишина словно застыла костью в горле Сотворителя, останавливая его дыхание.
— Итак. Вопросы?
— Твоя матерь, — вкрадчиво выговорил Мастер Войны, — Величайшая Цемра. Она вправду погибла?
Аэктанн помолчал.
— Я не слышу ее разума… и другие доказательства есть. Почему ты спрашиваешь?
— Один раз она уже воскресала. Я был готов увидеть ее здесь, — так же мягко продолжил Мастер Войны.
— Здесь ее нет. Она мертва… насколько я знаю.
— Она мертва, — откликнулся Эстайн. — И я бы сказал тебе это… отец.
Мастер Войны не услышал его слов.
— Твой второй вопрос?
— Она оставила потомство, — генерал Йертайан обвел рукой окружающие сожженные пространства, исчерченные трупами погибших пауков, — в космосе? Цемра была на Земле, на Гее. Ее дети… здесь. Но это не все, верно?
— Да, — едко выговорил Аэктанн. — Пусть здесь вы и победили, в этом негодном отсталом мире, но я буду править галактиками. Я! Матерь хотела тебя, недостойный. Одарила неслыханной милостью. Она могла бы быть для тебя кем угодно — женщиной, мужчиной, другом, любимой. Она выбрала тебя! Только за набор твоих несчастных генов, искаженных Белым Солнцем. А ты не оценил дара. Но если ты спросишь, где именно мои братья дремлют, ожидая меня, их истинного патриарха и предводителя, это будет уже третий вопрос.