Тут вообще было очень зелено и свежо, и Котяра жмурился, наслаждаясь красотой — и, несомненно, ностальгируя по городу и миру, ставшему ему родным за человеческую жизнь.
Подъемный мост, по которому прогрохотали копыта коней, оказался превосходно отлажен и крепок. На стенах и в проеме ворот стояла стража — тоже с луками на изготовку, и взгляды высоких, худощавых эльфов были профессионально-внимательными.
Тайтингиль ехал, погруженный в свои непростые мысли, и время от времени улыбался кому-то из горожан или приветственно поднимал руку.
— Слушай, а это что такое? — спросил Потрошитель Азар, осторожно указывая лапой на пустые окна одного из дворцов. Вьющийся по стенам слегка порыжевший плющ в сочетании с опустевшими провалами окон навевал печаль.
— Здесь никто не живет, орк. — Видя, что витязь не торопится с ответом, пояснил Лантир. — Никто не живет.
— Ох, — неподдельно огорчился Котяра.
— Эльфы… стали немногочисленны, — будто признаваясь в чем-то тягостном, выговорил стражник. — Они… мы… уходим в Чертоги.
— Это понятно, — отмахнулся Котяра. — Я пр-ро другое. У вас же недвижимость в центре города простаивает. Откр-рыли бы там что-нибудь, ну.
— Ты не понял, орк. — В голосе Лантира явно прозвучал металл. — Там открыто. Но там некому жить.
— Котов говорит, — сказал Тайтингиль, словно очнувшись от дремы, — что там, где он жил ранее, в домах есть торговые лавки… и… цирюльни, и бу-ти-ки…
Котяра просиял, осчастливленный понятливостью и вниманием эльфа к московской жизни.
— Я видел всякое в том месте. Я видел…
— В Моруме? — уточнил Лантир; он разнервничался. — Разве только в Моруме во дворце благородного эльфа могут устроить цирюльню, если бы туда попал сам дворец! При полном безразличии к памяти его предков, его рода… И кто же станет работать в такой цирюльне? Ни один эльф…
— Люди, — запросто сказал Котяра. — Люди. Меня азер-рбайджаночка стрижет, Сабина.
— Нолдорин — древний эльфийский город, — отчеканил Лантир, неприязненно поглядывая на его лысый череп. — Люди — там.
Он показал подбородком назад, за ворота — и пришпорил коня, заставляя принять в рысь.
— Чего он взвился? — надулся орк. — Что я такого сказал?
— Эльфам непросто принять мысли о том, что наши дни тут конечны и сочтены. Непросто. Допустить, что их могут сменить люди… а уж тем более — орки. Тебя могут бояться, — сказал Котику Тайтингиль. — Ты был известен здесь ранее, в этом обличье, и мои соплеменники прекрасно помнят тебя. Ты должен быть к этому готов. Люди тоже… они не узнают Потрошителя Азара, прошло слишком много лет, но им простительно опасаться орка. Ты понял?