— Этого дос-статочно…
Орк сделал шаг вперед — и тотчас же острейшая игла на конце драконьего хвоста прижалась к его горлу; Тхаш застыл, вытянув вмиг похолодевшую, влажную спину.
— Прежде чем коснеш-шься меня, присягни.
— Присягаю, — мрачно выговорил скальный орк. — Присягаю, дракон. Кто бы ты ни был и откуда бы ни свалился. Я, великие демоны, думал, что вы все издохли сто пятьдесят лет назад, последние дети Глаурсмир. А ты — вот…
Дракон зорко следил, а Тхаш накладывал шины, виток за витком затягивая обрывки простыни на обломках костей.
— Молч-щи… криданец-с…
Серокожий гигант оторвался от лекарского ремесла и тяжело посмотрел в странные глаза дракона.
— Я — скальный орк. Скальный орк. Твой разум, верно, помутился от боли, и ты с кем-то путаешь меня.
Дракон оскалился. В его пламенеющем рассудке и правда все перемешалось: расы далекого космоса и здешние непонятные, невиданные доселе жители, их обычаи и слова…
Когда Тхаш ушел, исполнив — и совсем недурно — работу целителя, Мастер Войны бессильно простерся на коврах, залитых собственной кровью. Тяжелый ток пульсировал в крыле, хотелось впиться в себя зубами до хруста, сжечь огненным дыханием увечную конечность…
Прекратить это. Прекратить. Как просила пленная геянка, как она уговаривала Праматерь…
Хотелось кричать.
Он царапнул когтями ковер, разрывая.
Больно!
Внутри боли — наслаждение…
Терпеть, терпеть…
Червень подкрался сбоку.
— Я поставил на страже быкоглавов, попреданнее и потупее, — льстиво зашептал он. — Быкоглавы меня слушаются… тонкости смены власти им недоступны. Изволит ли господин отдохнуть?
Дракон скрипнул зубами. Отдохнуть?
От боли?
— С-ступай прочь.
— Скальный орк все сделал не так уж плохо. Настоящих знахарей тут не отыщешь…
— Проч-шь…
Белый глаз не упускал Червеня из виду — следил, не покажется ли вдруг в маленькой ручке игольно-острый клинок; удар будет один, неожиданно и насмерть, горбатенький хитрец вложит в него всю свою огромную волю, которая с лихвой компенсирует физическую убогость. Мастер Войны видел это умение в Червене.
Но Червень пока был не готов его проявить.
Снова согнувшись в три погибели, он просеменил к неприметной портьерке в глубине комнаты, отдернул ее — там обнаружился скудный источник воды, которая медленно стекала в выбитую в камне чашу.
— Водички… водички, оно хорошо, раненому-то…
Дракон метнулся — сильный раздвоенный язык зачертил зигзаги в воде, собирая ее всю, до капли.
— Так лучше же, лучше? — Червень вился рядом, ожидая похвалы.
Мастер Войны глянул прямо на Червеня.
— Труслив, но не глуп. С-слаб, но амбициозен. Ты желал с-свергнуть Карахорта каждый день с-своей жизни. То же с-самое теперь может быть со мной…