Только тогда, когда я слышу, как на уроке английского весь класс сдавленно хихикает, я понимаю, что миссис Макинтайер задала мне вопрос. Ответить правильно наобум не получится. Я отключилась от реальности в ту же минуту, как вошла в класс. Решаю вести себя честно и применяю мамин прием:
– Прошу прощения, мои мысли улетели далеко. Вы не могли бы повторить?
С виноватым видом развожу руками и едва заметно улыбаюсь.
Снова слышится сдавленный смех. Кто-то слева от меня подсовывает на стол листок, на котором что-то написано. Я хватаю листок, сминаю и засовываю в карман. Миссис Макинтайер моя уловка не впечатлила, и меня второй раз за неделю оставляют после уроков.
Когда мы выходим из класса, меня трогает за плечо подружка Диллона, Лара:
– Почему ты не прочла мою записку? В ней был ответ на вопрос.
Я не успеваю и рта раскрыть, а Лару утаскивает в сторону девчонка – блондинка с мелкими кудряшками, одна из шавок Эйлсы Фитцджеральд.
– Не надо ее выручать, – шипит шавка. – Лузерша несчастная.
Девчонка делает шаг ко мне, и я чувствую острый укол в бок. Она показывает мне циркуль и уходит прочь, уводя с собой Лару. Кровь просачивается и окрашивает белую школьную рубашку, на подкладке блейзера появляется темное пятно. Зажимаю ранку большим пальцем, пытаясь унять боль и остановить кровь. По пути домой надо будет заглянуть в «Со-ор» и украсть какой-нибудь пятновыводитель, но с этим придется подождать до тех пор, пока не сменится зануда миссис Хэрис. Она слишком старательно за мной наблюдает, а еще обожает покачать головой и громко произнести мое имя перед всеми покупателями, и тогда уже они все качают головой.
Я достаю из кармана скомканную записку и расправляю ее. «Монолог», – написано на листке аккуратным, круглым почерком Лары. Бросаю бумажку на пол и напоминаю себе о том, что до конца летнего семестра осталось совсем немного. Несколько обзорных занятий, а потом – экзамены. К счастью, циркулями на большинстве экзаменов пользоваться запрещено.
Во время ланча я ухожу на дальний край школьного футбольного поля, чтобы покурить. На моем обычном месте сидит Лара. Сидит по-турецки, подложив под себя пальто с красной атласной подкладкой. Отхожу в сторону, чтобы найти себе другое место, но Лара окликает меня.
– Я не знаю, где Диллон, – говорю я.
– Он в библиотеке.
– Ясно. Тогда что тебе надо?
Интересно – может быть, ее Диллон обидел? Но вид у нее вовсе не обиженный. Мой взгляд невольно падает на ее красивую грудь, хорошо заметную в вырезе блузки. Лара складывает руки на груди.
– Можно мне сигаретку? – спрашивает она.