— Урод морально опущенный, — поставила я диагноз, но цветы достала и сунула в банку с водой. В конце концов, не так часто мне их дарят, раз уж даже вазы приличной в доме нет.
И всё же посещение Громова оставило неприятный осадок. Знать, что кто-то настолько подлый и беспринципный задался целью выяснить всю мою подноготную было, мягко говоря, неприятно. А в том, что он её выяснит — сомневаться не приходилось, это лишь вопрос времени.
Я не лгала. Ничего криминального в моём прошлом нет, в конце концов, быть дочерью маньяка — не преступление, но Громов найдёт способ обернуть ситуацию в свою пользу. Например, продаст информацию обо мне тому же ОРКу или другим заинтересованным лицам — с него станется. Что же мне делать? Может снова переехать? Ага, опять удариться в бега, расплачиваясь за чужие преступления? Нет! Не хочу!
Чтобы хоть как-то развеяться я побрела в лес. Раньше такие прогулки помогали прийти в себя, но сегодня могло и не получиться. Остановилась на поляне, увешанной моими самодельными кормушками, и принялась крошить в них заранее припасённый хлеб. Птицы тут же набросились на угощение. Они давно привыкли ко мне и совсем не боялись.
Вдруг все пернатые как по команде встрепенулись и разлетелись в разные стороны. Я обернулась. Неподалёку, прислонившись к стволу огромной сосны и скрестив на груди руки, стоял Алан Войнич.
— Ты следишь за мной?
— Нет, просто шёл следом. Надо поговорить.
Я пожала плечами и высыпала остатки хлеба в кормушку.
— Их язык ты тоже понимаешь? — он с усмешкой кивнул на верхушки деревьев, где расселись потревоженные птицы.
— Представь себе, нет. Чего ты хотел?
— Я уезжаю.
— Надеюсь, навсегда?
— Не надейся! — он помолчал, наблюдая, как дальнюю кормушку постепенно заполняют осмелевшие воробьи. — Просто работа ждёт.
— Тоже мне работа — подписывать бумажки и заключать договора.
— Я преподаю борьбу в четырёх школах, — немного обиженно возразил парень.
— Так ты попрощаться пришёл?
— Предупредить: не расслабляйся, я найму детектива. Он будет следить за тобой в моё отсутствие.
— Прямо как муж, сомневающейся в верности жены! — не удержалась я от колкости. — Для чего? Думаешь, я всё-таки тайно убиваю клиентов и прячу их трупы в лесу?
Алан нахмурился и ответил в тон мне:
— Думаешь, эта неделя перечеркнёт те шестнадцать лет? Нет. Я о тебе по-прежнему ничего не знаю, а с твоими способностями ты намного опаснее отца, если сорвёшься. Он ведь тоже сначала лечил и даже, говорят, был неплохим терапевтом.
— Так ты что же всю жизнь меня «пасти» собираешься? — удивилась я, с трудом удержавшись от очередной шутки типа «Тогда женись, и я всегда буду в поле зрения». Хорошо, что удержалась, думаю, она бы мне дорого стоила.