— Ты это видела?
— Отчасти. Ей в глаза слепило солнце, а водитель не выглядывал из салона. Скорее всего, он позвал её. Лариса узнала голос и безбоязненно села к нему.
— И чей же это был голос?
— Не знаю, её мысли мне не доступны.
— А марка машины, цвет? — настаивал Алан.
Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на размытом ускользающем воспоминании.
— Увы, солнце слепит и всё искажает. Это может быть тёмно-коричневый, красный или бордовый, а марка… Я вижу только распахнутую дверцу. Нет, не могу определить.
— Но тот, кто был в машине, он её узнал или всё-таки принял за подругу?
— Не думаю. Лариса этого человека точно знала, значит, похитить собирались именно её.
* * *
Врачебная амбулатория Тумановки располагалась почти в центре села в большом старом, давно требующем капитального ремонта здании. Войнич остановился в нескольких метрах от входа и из машины выходить не собирался, свалив всю грязную работу на меня. Ну и зачем, скажите на милость, мне такой ассистент? Проще таксиста нанять, он хотя бы ворчать не будет.
В больнице было пусто, только пожилая, на удивление высокая, крепко сбитая санитарка в кипельно-белом халате старательно натирала полы. Я поздоровалась и объяснила, что ищу врача или медсестру, которые работали здесь более пятнадцати лет назад. Женщина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении не такой уж пожилой, румяной, круглощёкой и голубоглазой посоветовала пообщаться с заведующей амбулаторией — Анной Григорьевной, её трудовой стаж насчитывал 21 год.
Умудрённую стажем и опытом Анну Григорьевну я нашла возле её кабинета. Она отчитывала худенькую тщедушную старушку в платье ядовито-зелёного цвета, украшенном непропорционально крупными и почему-то синими ромашками:
— Пелагея Михайловна, что же вы дома сидели с таким коньюктивитом! Так ведь и глаз можно потерять, его лечить нужно!
— Так я и лечила, — тоненьким неожиданно звонким голосом оправдывалась старушка. — Кукиш крутила.
— Какой ещё кукиш?! — простонала Анна Григорьевна. — Пелагея Григорьевна, ну не в каменном ведь веке живём!
— А чего такого, раньше всегда помогало! Покажешь ячменю кукиш, скажешь «Ячмень, ячмень, на тебе кукиш, чего хочешь, купишь» — на утро и следа не остаётся.
— У вас не ячмень! Почему вы не пользовались каплями, которые я дала? Вы же обещали!
— Как же не пользовалась? — возмутилась Пелагея Григорьевна. — Да я два флакона выпила, а толку никакого! Только пронесло, как от зелёных абрикосов! До сих пор живот болит!
Врач воздела руки к потолку.
— Да их не пить, а в глаза закапывать надо! Я же вам всё на листочке написала!