– Вовсе нет, – улыбнулась девушка.
Спасаясь от его пристального взгляда, Хелен отпила кофе, но не почувствовала вкуса. Она не сидела с ним за одним столом – это счастье выпало Аннабелле Милбэнк, – но герцог немедленно подошел к Хелен, как только джентльмены присоединились к дамам в гостиной. Хелен это польстило, и она получала от беседы искреннее удовольствие, пока Сельбурн не задал этот вопрос, вынудивший ее пойти на обман.
– Лорд Карлстон? – вскинула брови тетушка. Она сидела на диване рядом с племянницей. – Хелен с ним не виделась с того вечера в «Олмаке». Верно, моя дорогая?
– Да, так и есть, – согласилась девушка.
– Благодарю, что вызволили мою племянницу из его компании в тот вечер. Вы очень добры, – добавила тетушка.
– Пустяки, мадам, – поклонился Сельбурн. – Рад служить.
– Печально, что он надеется вернуться в общество посредством моей семьи, – вздохнула леди Леонора. – Род Стэндфилдов оставался вне пересудов вплоть до этого, шестого графа.
– Совершенно верно, – подтвердил герцог. – Я склонен верить в то, что грех одного члена семьи не должен бросать тень на репутацию остальных.
Тетушка бросила победный взор на Хелен и улыбнулась молодому человеку:
– Вижу, вы разделяете мои взгляды, герцог. – Она осмотрела гостиную, словно что-то выискивая. – Ах, леди Фаррингтон желает говорить со мной. Прошу прощения.
Леди Леонора поднялась с дивана и подошла к леди Фаррингтон, которая была увлечена разговором и крайне удивилась, заметив подле себя леди Пеннуорт.
– Позволите присесть рядом с вами? – спросил Сельбурн.
– Прошу вас, – кивнула Хелен.
Герцог откинул назад полы фрака и удивительно изящно опустился на низкий диван, однозначно, не созданный для длинных ног. Хелен подвинулась, освобождая для герцога место, и они обменялись понимающими, сочувственными взглядами.
– Я надеялся увидеться с вами вчера на прогулке, – сказал герцог. – Вы обычно выходите на променад по воскресеньям, я прав?
– Да, но вчера я была нездорова, – ответила Хелен.
Снова ложь. В воскресенье за вторым завтраком она сделала вид, будто страдает от головной боли, и весь день провела в своей спальне, размышляя над произошедшим в Акре Дьявола и рассматривая сплетенные пряди волос в задней части медальона. Без сомнения, именно они вызвали яростный отклик у Джеремайи. Ничто другое в кулоне не могло спровоцировать такую реакцию. Должно быть, в гладком, тесном шахматном узоре скрывалось нечто алхимическое, как и говорил граф. Хелен не желала верить, что здесь задействована магия. Однако в чем заключался секрет прядей, она не знала, и это ее тревожило. Почти так же сильно, как и сцена, которую она наблюдала из-за двери.