— Какой великан, а ведь совершенно беззащитен! — простонал горько Кольча, не в силах оторвать глаза от засохшего кедра. — В самом расцвете лет… Любую птичку взять, зверюшку, насекомое… Ведь они могут убежать, улететь, ускакать, уползти… Могут кусаться, клеваться, жалить, царапаться… А бедняга кедр стои-ит покорно! Ешь меня кому не лень!..
Горько нам было глядеть на погибших великанов. Мне невольно вспомнился вчерашний Кольчин рассказ про «таежную коровушку», которая доится до тысячи лет почти. Сколько бы еще кормили вот эти деревья и зверей, и птиц, и людей…
Казалось, что мы попали на необитаемую планету, которую постигла жуткая катастрофа, уничтожившая все живое. Тихо и печально было в мертвом лесу: замолкли птичьи голоса, не просвистит юркий шалун бурундучок, не прыгнет с ветки на ветку шустрая белка, не прошуршит в траве вечная хлопотунья мышка-полевка… Исчезли веселые, нарядные бабочки, повяли и высохли цветы, пожухла трава… Только сухой мох хрустит под ногами да вороха желтой хвои желтеют повсюду, как одонья мякины по весне…
Голый лес далеко просматривался. Я предложил Кольче забраться на голец повыше и оглядеться сверху. Вся лощина будет перед нами как на ладони. Тем более что Кольча у Галки взял ее бинокль.
— Айда! — согласился Кольча.
Жарища! Солнце печет, духота. Тень от мертвых деревьев не гуще, чем от повешенной на просушку рыбацкой сети. Пить хочется — спасу нет. Но в тайге, как в пустыне, от жажды умереть можно, если дурака сваляешь. Мы налили полные баклажки ключевой воды, только ее надо беречь. Впереди гора…
Жутко. Тихо-тихо кругом. Безголосый мертвый лес — и только один запах бьет в нос: запах сухих гнилушек. Даже ветерок стих, перестал сухими ветками пощелкивать и трепать отставшую от стволов кору. Что-то зловещее таится в этой тишине, в безжизненно поникшем сухостое. Кажется, лес замер перед последними судорогами предсмертными, с которыми буря начнет швырять его на землю. Впереди зеленеет живой сосняк, скорей бы уж выбраться к нему.
Вдруг бах-бах! Пальба.
Я не успел уловить, откуда долетели выстрелы. Звук в тайге рассеивается, и, чтобы узнать, откуда он идет, надо выбрать углубление в земле и лечь в него лицом вниз. Я со всех ног бросился под выскорь, но стрельба прекратилась.
— Может, Галка от золотоискателей отбивается? — испугался Кольча.
Я тоже испугался и не скрывал этого.
— А не Ванюшка?..
Я предложил все же забраться на гору. С нее, притаившись, мы сможем увидеть скорее того, кто стрелял. Он где-то близко, в этой лощине. А гора вот она, за живым сосняком. Рукой подать.