— Тут теперь недалеко, я завтра к вечеру буду на заимке, — рассудил командор. — А если все вместе с нашими манатками потащимся, дня три уйдет, не меньше, на дорогу.
— Когда тебя ждать? — спросил Кольча.
— Послезавтра к вечеру. Вместе с дедушкой придем.
Мы сверились по карте. От Федуловой пустыни до заимки дедушки Петрована самый короткий путь. Значит, эта мысль зрела в Ванюшкиной голове уже не один день. С бухты-барахты он такие решения принимать не станет.
— Одно только плохо, — сказал я. — Идти тебе, Ванек, придется по берегу Гнилого нюрута. Не зря, мне кажется, ходит про него худая слава.
— Миша, оставь, пожалуйста, свои грустные комментарии! — тотчас холодно оборвал меня Колокольчик. — Мы на пороге двадцать первого века!
— Нет дыма без огня!
— «Огонь» может быть только один в данном случае, — отчеканил Кольча. — Кому-то весьма выгодно держать людей подальше от этого озера. Вот и распускаются разные небылицы. Проверим.
— Вернусь — доложу! — засмеялся Ванюшка. — Страшно там или нет. Только глядите, чтобы все у вас было по уму.
— Отдохнем, починяшки устроим, — сказала Галка, которой тоже задумка командора показалась вполне разумной. — А то уж так все оборвались, будто нас росомахи рвали.
Вчера полдня лезли мы через каменные осыпи, заросшие кошкарой. Не зря этот колючий кустарник геологи штанодралом прозвали. Весь он точно рыболовными крючками увешан. Камни под ногами разъедутся, ну и валишься прямо на колючки.
— Галя, ты иди-ка подмети в доме, а я накошу травы, — распорядился командор. — Давайте будем располагаться, да надо уж и об обеде подумать.
Золотничники давно уж нас не тревожили. Мы их не видели с тех пор, как ушли от озера Кругляша. Промышляют где-то на своей старанке.
Ванюшка принес чабреца духовитого. До чего же пахнет он хорошо! У нас его не зря же богородской травой зовут. Спать на такой ароматной перине одно удовольствие. Да еще после столь мучительного похода по таежным дебрям.
В доме у Федула все было точно так же, как и в наших старинных кержацких домах: сени просторные с примыкающими к мим кладовками, черная изба-кухня и горница. В кладовках и комнатах полнейший порядок, словно хозяева только что отлучились ненадолго, если не считать того, что истлело все тряпье. В кути у русской печки, массивной и тяжелой, как танк, аккуратно расставлены чугунки и кастрюли на широких лавках, в запечье сложены ухваты, сковородник и деревянная лопата ставить тесто на под и вынимать испеченный хлеб, над лежанкой-ленивкой вбитый в потолок кованый крюк, на котором качалась зыбка… В горнице большой стол, самодельные деревянные кровати, обшитая железом круглая печка-голландка…