— Папа, мне наплевать. Я хочу и буду жевать с открытым ртом.
Карл-Юхан только посмотрел на него и медленно покачал головой.
— Не говори так.
Остаток вечера он провел на работе. Моника, их няня, проследила, чтобы Филип и Каролина почистили зубы и легли в постель. Где была мама, Филип не знал.
— Спи, малыш, — сказала Моника, выключая лампу в его комнате. Было уже совсем поздно, и он играл в «Гэйм Бой» три часа подряд.
— Моника, как ты думаешь, а папа будет со мной разговаривать завтра? — спросил он, прежде чем она закрыла дверь. Ее голова казалась огромной, но он знал, что это из-за кудряшек.
— Конечно, — сказала она. — Он ведь не помнит плохое.
Но он помнил, и Филип это знал.
Он проснулся от того, что папа сел на край кровати и положил руку ему на рот. Дверь была закрыта.
Сначала он ничего не говорил, просто сидел там и крепко держал Филипу челюсти.
— Жевать надо с закрытым ртом, я сказал. Открой рот.
Филип видел его как в тумане. Он не знал, сколько было времени.
Но одно было понятно. Папа был ужасно злой, он молча кипел.
— Открой рот, я сказал.
Ему было больно. Он открыл рот.
— Шире.
Филип разинул рот так широко, как только мог.
Папа засунул что-то ему в рот. Как будто спичку или что-то похожее. Оно встало вертикально, так что он уже не мог закрыть рот.
— Это зубочистка. И она здесь останется на всю ночь. Если ты ее достанешь — будет только хуже. Я буду заходить и проверять.
Филип чувствовал, как челюсти напряглись. Зубочистка царапала небо.
Он встретил взгляд отца.
— Это тебя научит, что держать рот открытым не так уж хорошо.
В семь мама его разбудила. Рот кровоточил и сверху, и снизу. Челюсти болели еще две недели, и ему снились кошмары, как будто его накололи на вилку.
Отец больше никогда об этом не говорил.
А мама? Она слишком накачалась таблетками, чтобы вообще об этом помнить.
Марш-бросок не позволил ему замерзнуть, но сейчас прошло уже много времени. Его била дрожь. Ноги все еще были ледяные. Руки дрожали. Зубы стучали.
Он начал терять концентрацию, не мог собраться с мыслями.
Он ждал. Но уже едва ли знал, чего именно.
Кажется, звук машины. Дальний свет виден издалека. Нет. Ничего подобного, ему просто показалось.
Он здесь погибнет, если ничего не предпримет. Нужно слезть и попытаться оборвать немного лапника, чтобы укрыться.
Он подполз к лестнице. Спустился вниз.
Когда он снова наступил на заснеженную землю, то понял, что ноги все еще не окончательно потеряли чувствительность. Все тело заледенело.
Он побежал к ближайшему дереву и ухватился за нижнюю ветку.
Она нависла над ним, как темное крыло. Он все еще дрожал, но тянул ее изо всех сил. Он повис на ней, крутил ее, тянул как только мог.