Пусть посидит-подождет — пока русский царь читает официальные бумаги.
Он устроился за заваленный бумагами, и папками письменный стол, на котором кроме них торчал лишь китайский яшмовый чернильный прибор. Кроме этого — ничего лишнего, никаких безделушек или статуэток.
Первой он взял прибывшую с ночным варшавским поездом парижскую «Матэн». На первой странице — известие заставившее его поднять брови.
24 июня — то есть вчера — стал фактом крах Акционерного общества «Панама». Верховная апелляционная инстанция оставила в силе решение суда департамента Сена о его банкротстве. Однако же! Георгий конечно слышал о нем — очередное достижение цивилизации — канал между Тихим и Атлантическим океанами. Сам гениальный Эйфель — создатель фантастической башни в тысячу футов что стоит в Париже — руководил стройкой. Фердинанда Лессепс — строитель Суэцкого канала! И каков итог? Миллиард триста миллионов франков убытку. Семьсот тысяч акционеров пострадало! Хорошо хоть Россия в это не вкладывалась. Надо наверное попросить Бунге выразить соболезнование французам…[10] Впрочем доморощенные российские грюндеры мало чем уступают мсье Эйфелю и его сообщникам…
Ровно через полчаса — было просмотрено еще две газеты и три ежемесячных отчета из сибирских губерний, появился обер-прокурор.
В мышиного цвета сюртуке, белоснежной сорочке и стального оттенка галстуке с платиновой булавкой — он казалось подавлял всех окружающих своим мраморным ликом и высокой фигурой.
Окружающих правда был только один человек — и этот один был некоторым образом царь. И тем не менее Георгий на миг ощутил желание встать — мимолетное но от этого не менее странное.
Став напротив стола Победоносцев согнулся в полупоклоне а потом принялся говорить…
Смысл речи был вроде понятен — всеобщее падение нравов.
… Но, боже мой, куда мы идем! — сокрушался обер-прокурор. Куда мы только идем? Я вас спрашиваю, чего хотят добиться эти нигилисты и разные там студенты? И пусть пеняют на самих себя. Повсеместно разврат, нравственность падает, нет уважения к родителям. Они до седых волос мальчишки! Да — мальчишки которых надо пороть розгами — чтобы потом не пришлось вешать и расстреливать!
Он напоминал сейчас гимназического преподавателя выговаривающего ученику — Георгий само собой в гимназии не учился, но читал книги о мучениях школяров и даже пару водевилей посмотрел.
…Я знаю Ваше Величество — вас будут убеждать дать послабление обчеству! — с презрительной гримасой выговорил Победоносцев. Но благодарности вы от них не дождетесь — как не дождался ваш великий дед.