Перед лицом просматривалось серое пятно. Прохладное, твердое. Камни.
Она приподняла голову, шевельнулась сильнее, выясняя, на месте ли руки и могут ли они двигаться. Двигаться — да, но какой ценой!
Слезы хлынули ручьем, горло стиснул спазм, и Абешу вырвало.
Почувствовав минутное, очень слабое облегчение, она, опираясь на локти, отодвинулась в сторону.
До ее сознания начали доходить звуки. И среди них — веселый плеск водяных струй.
Мысль о прохладной воде подстегнула девушку. Морщась и подвывая от боли, вздрагивая от малейшего порыва ветерка, который, казалось, вдруг обрел острые когти, она поползла на плеск воды. Камни нещадно царапали живот и ноги.
Но страшный внутренний жар оказался даже сильнее боли. Абеше хотелось любой ценой утишить это пламя, бушевавшее под кожей.
Она ползла и ползла, открывая глаза все шире, но не имея сил и возможности смотреть вокруг.
Наконец маленький ручеек оказался прямо возле лица.
Девушка жадно глотнула и тут же скорчилась. Брызги, попадавшие на лицо, вызывали мельчайшие, но злые уколы жара и боли. Но через некоторое время стало немного легче. Тогда Абеша отважилась полностью опустить лицо в воду, задержав дыхание, насколько смогла. Затем, приподнявшись, она глубоко вздохнула. Казалось, жар, охвативший голову, дурманящий сознание, немного ослабел. Она попила еще, на этот раз — маленькими глоточками. Заставив себя остановиться, девушка оглянулась.
Вокруг высились все те же скалы. Абеша увидела, что проползла, в сущности, совсем немного. Ее путь прекрасно прослеживался по широкой, грязно–багровой полосе на камнях.
Девушка попила еще и отважилась шевельнуться сильнее, поскольку лежать на животе сил больше не было. Опираясь на локти, она села, привалившись спиной к большому валуну».
С коленей свисали клочья кожи и мяса. На теле не было ни единого живого места. И еще этот жар!
Пока Абеша не могла думать о том, что случилось и каким образом ей удалось выбраться из огненного ада. Она просто сидела, радуясь тому, что нашла позу, при которой боль терзала тело немного меньше.
Поблизости раздался шорох, но никакого движения Абеша не заметила.
Ей было все равно, кто появится: собаки, охотники или драконы. Абеша не смогла бы даже пошевелить рукой, а смерть казалась единственным выходом из затянувшейся пытки.
Однако никто к ней не подходил. А шорох повторялся. Чаще и чаще. К нему добавился треск и еле различимое шипение.
Девушка, не меняя позы, повела глазами в сторону.
Там, где четко виднелся ее кровавый след, что–то происходило. Поверхность медленно проседала вниз, издавая тот самый шорох и треск.