— В чем дело, Андрей Григорьич?
— Красный флаг вижу. Разберитесь и доложите. И на Сочинском маяке.
Сказав это, Шкуро ушел в занятый под штаб дом, проигрывая в уме дальнейшие действия. Вскоре появился Шифнер и доложил:
— Это флаг крестьянского ополчения — на красном поле зеленый крест. Они отказываются его снимать.
— Разговорчики для прикрытия большевистских символов. Телефонная связь с ними есть? Соедините меня.
В Сочи к телефону подошел командующий крестьянским ополчением. Шкуро сказал ему решительно и грубовато:
— Я требую немедленно спустить красный флаг и поднять над маяком трехцветный флаг Добровольческой армии.
— Над Сочи флаг крестьянского ополчения, господин генерал. Ваше требование является нарушением заключенного перемирия. Наш флаг не будет спущен до тех пор, пока Сочи не будет с бою занято вашими войсками.
— Если наше требование не будет вами исполнено, мы сейчас же начнем артиллерийский обстрел Сочи.
Шкуро положил трубку, дал распоряжение Шифнеру начать наступление на Сочи дивизией Агоева и послать «волков» Колкина в дальнюю разведку навстречу красным. Прибывший вскоре разведчик доложил, что красные приближаются и не позже чем завтра, то есть 7 апреля захватят Туапсе.
Приморское шоссе мгновенно преобразилось, Шкуро и Шифнер успели вывести своих казаков на шоссе в колонну по шесть, а за ними — дикий табор лошадей, телег, мешков, орущих баб, матерящихся мужиков. Тысяч пятьдесят кубанских казаков с семьями, отложившихся от Деникина, брошенных своими атаманами, надеющихся неизвестно на что — даже на милость Красной Армии.
Передовые полки Шкуро широкой рысью к вечеру вошли в Сочи. Здесь к их приходу подготовились: большая часть населения с ценными вещами ушла в горы, однако склады табака остались на месте, как имущество общественное, то есть не ничейное. Шкуро приказал немедленно поставить туда двойную цепь охраны, проводить через каждый час смену и личную проверку генералами. Теперь табак стал военным трофеем.
Уже утром появились первые лодки и мелкие шхуны, присланные Остроуховым. На каждой кроме шкипера казак. Погрузка шла прямо с берега по цепи казаков. Цена — бросовая. Сочинские табачные боны мгновенно превратились в бумажки, замусорившие набережные.
Когда подошла орава казаков-беженцев, пришлось выстроить дополнительную цепь охраны. Защитили склады с табаком и центр с ресторанами, главное — Ривьеру. Здесь ночью пели:
Кто на поле брани
Всем пример давал?
То герой Кубани
Шкуро генерал…
Сам герой танцевал лезгинку.
Ворвавшаяся в город масса беженцев грабила окраины, где уже ничего не оставалось.