Он приказал казакам никого не пускать в помещение и подошел к заветным ящикам.
— Доставай, Наум, кинжал. Ковырнем комиссарские сокровища.
В одном ящике оказались пачки денег. Царские, керенки, золотые рубли в мешочках. В другом — золотые вещи: кольца, серьги, браслеты…
— Деньги все войску, — сказал Шкуро. — Отсюда самое ценное в спецзапас. Вот этот браслетик, И эта штучка хорошо потянет. Разбирайтесь здесь, а я Петрова посмотрю.
В доме появились Васильев, Слащов, другие офицеры. Полковник взял с собой на допрос Петрова, начальника штаба и главных командиров Солоцкого и Калядина. Прошли к арестантской, часовые открыли дверь. На нарах сидел человек в гимнастерке без пояса, с растрепанными светлыми волосами. Вскочив, он взглянул в глаза полковнику. У самого глаза огромные, как у лошади, а от них будто исходил ледяной туман. Этот холод проник в душу полковнику, и вновь непонятная тяжесть сдавила сердце.
— Ну что, Петров? — спросил пленного чуть ли не сочувственно. — Из офицеров в комиссары? Россию немцам продавать? Против народной власти?
— Простите, господин полковник. Я казак из Николаевской. Случайно в красных оказался. Думал — они да народ…
— Простить тебя? — изобразил удивление Шкуро. — Как это мы можем тебя простить? Господа офицеры, он предал свой народ, а мы будем его прощать? Имеем мы такое право?
,— Судить надо, — сказал Солоцкий. — Семь офицеров имеют право судить бывшего офицера с вынесением смертного приговора.
— Простите, господа офицеры, жизненную ошибку… Я заслужу. Я был офицером и теперь готов служить у вас рядовым. У меня фронтовой опыт.
— Нам твой фронтовой опыт не нужен, — сказал Солоцкий. — Сами всю германскую прошли.
Шкуро холодно покосился на него — полковнику не нравилось, что Солоцкий постоянно пытается показать, что будто бы ровня ему, народному герою. Потребовал от пленного:
— Говори все, что знаешь о красных войсках. Ты ж комиссар — много должен знать?
— Все скажу. Только…
— Только говори. Кто сейчас командующий в Екатеринодаре? Калнин?
— Так точно. Калнин. После снятия Автономова его сразу назначили.
— За что сняли Автономова, знаешь?
— Так точно: знаю. Его сняли за невыполнение приказов правительства Кубанской республики.
— А говорили, что за измену…
— Это не подтвердилось. Его вызвали в Москву, и там он получил назначение в Царицын. Пока не сообщали, какое назначение.
— А Сорокин? На месте?
— Так точно. Командует боевым участком. Защищает Екатеринодар.
— А Калнин? Где он?
— Не знаю. Когда Деникин брал Тихорецкую, Калнин с позором бежал. Его начальник штаба не успел и застрелил жену и сам застрелился.