— Нет, нет.
— Макс, мне нужно, чтобы ты серьезно…
— Хорошо. Прежде, чем я покинул Чарлмонт, я за день до этго поздно ночью вернулся домой. Джин где-то была. Ты был в Вирджинии. Эдвард был в командировке по делам. Амелия ночевала у подруги. — Эта сцена всплыла у него перед глазами, словно все было вчера. — Я пробрался с заднего входа, потому что был под кайфом и хотел есть, и я, мать твою, очень тихо передвигался по кухне. Ты же понимаешь, если бы я разбудил мисс Аврору? Она бы убила меня.
Он сжал кулаки и протер слезящиеся глаза.
— Да, когда я поел, я направился к главной лестнице, моя же комната с той стороны наверху.
Лейн кивнул.
— И лестница для персонала проходит прямо над спальней мисс Авроры.
— Она бы явно засекла меня. — Макс сделал глубокий вдох. — Я услышал их голоса, когда поднялся на второй этаж. Родители стояли в коридоре возле комнаты матери, она кричала на отца, обвиняя, что он связался с другой женщиной. А потом отец…
— Что?
Макс смачно выругался.
— Он сказал, что она не имеет права выставлять ему претензии. Что они оба знали, что Эдвард не его ребенок… что он знал это все время, и если она не заткнется о его неверности, он расскажет все Эдварду.
— О, Боже мой! — Лейн прикрыл глаза. — О… Вот дерьмо.
— Она тут же успокоилась, а потом заплакала. Он же просто развернулся и исчез у себя в комнате. Я так и не понял, заметил он меня или нет, и я боялся, что он меня заметил. Поэтому я выбежал из дома и спал в домике у бассейна. Я все ждал, что он придет за мной… Ты же знаешь, на что он способен? Но на следующее утро он пошел на работу, как будто ничего не произошло. Я долго сидел в домике у бассейна, представлял его за письменным столом, как он руководил людьми в бизнес-центре. Я не мог остаться. Я не знал, что мне делать. И побег из дома был единственным способом, поэтому я собрал сумку с вещами и взял один из «Мерседесов». Я поехал в Индиану, даже не предполагая, куда направляюсь, в конце концов, я продал машину за двадцать штук в Сент-Луисе и жил на эти деньги. Я хотел уехать как можно дальше от этой семьи.
— Эдвард знает? — спросил Лейн, как будто говорил сам с собой.
— Вот почему я вернулся. Я решил рассказать ему. Я испытываю чувство вины перед ним. За все то дерьмо, которое он терпел из-за нас, когда мы были детьми. Он защищал нас от человека, который не имел к нему никакого отношения. Я больше не мог с этим жить, поэтому позвонил ему, и мы встретились в тот день. Но когда я сидел напротив него, я не смог. Он выглядел настолько плохо… измученный. Хромающий, в шрамах, все было гораздо хуже, чем я видел в газетах.