— Да. Джон учился у меня, пока на меня работал. Он медленно скупал разные фермы, как делал я. Я думаю, что теперь он владеет пятью или шестью и ездит от одной к другой каждые десять лет, как и я. Но все они находятся в южной части провинции Онтарио, как и у меня. Достаточно далеко друг от друга, чтобы он, ненароком, не нарваться на людей с той фермы, которую он оставил. Хотя это становится все более рискованным со временим, — добавил он серьезно. — Люди склонны были придерживаться своих собственных городов, когда мы пользовались лошадьми и повозками, но сейчас, в эру нынешних транспортных средств больше риска нарваться на людей из прошлого, которые удивятся, почему ты не постарел, как они.
— Ты собираешься и дальше покупать фермы? — спросила с любопытством Эш, недоумевая, как он собирается предотвратить угрозу узнавания смертными из прошлого.
Арманд молчал в течение минуты, опустив взгляд в свою пустую тарелку, а потом признался:
— На самом деле, я думал о выходе из фермерского хозяйства.
Эш подняла брови.
— Правда?
Он кивнул.
— Возможно, пришло время перемен. Я занимаюсь фермерством с начала переезда в Канаду, и я начал понимать, что мой интерес к нему ослабевает.
— У тебя есть интерес к чему-то новому? — спросила она с любопытством.
— Я не уверен, — сказал он медленно. — Я думал поступить в университет, возможно, изучать медицину или науки.
— Вы уже закончили, — пропел бодро их официант, появляясь в конце стола, чтобы начать собирать их пустые тарелки. — Могу я предложить вам десерт?
Эш откинулась на спинку сиденья, чтобы избежать соприкосновения его руки с ее грудью, когда он потянулся к ее тарелке, и покачала головой. Как бы прекрасно не звучало слово десерт, тем более что прошли года, когда она в последний раз его ела. Даже века. Она уже набила свой желудок до отказа. Если она съест еще что-нибудь, то она, наверное, лопнет. В буквальном смысле.
— Нет, Спасибо. Просто счет, — сказал Арманд, хмурясь на официанта. Очевидно, он не пропустил, как этот болван едва не соприкоснулся с ее грудью, и, судя по выражению лица, понимал, что это не случайно.
Эш не сомневалась, что он читал мысли официанта, и, возможно, была права, но не стала читать его мысли сама. Она жила долго и привыкла к мужскому поведению, и действительно, спустя некоторое время это немного обескураживало, слушать их низменные мысли. Она не знала, как или почему, но смертный мужчина мог полностью и беззаветно любить одну женщину и иметь ошеломляющие отвратительные похотливые мысли о тех других, которые попали в поле его зрения. Она была рада, что была бессмертной. Бессмертных, по крайней мере, когда они находили свои пожизненные пары, не постигает та же проблема. Они могут подумать, что другая женщина была привлекательной, но не более, потому что она просто не сможет быть лучше его спутницы жизни. Хотя тут могут быть свои недостатки в том, что бессмертный может быть невероятно одинок между пожизненными парами, и что века и даже тысячелетия могут пройти прежде, чем он такую найдет, но плюсы от совместного удовольствия и полное доверие, полностью перевешивают недостатки.