— Да, только убежал и запустил снежный ком не я. — Он скрестил руки на груди. — И ты еще можешь все исправить. Я сделал все, что от меня просили, и как ты мне за это отплатила? Украла деньги и сбежала из страны вместе с растущим в тебе ребенком?
Я не думала, что это как-то на тебе скажется, — тихо произнесла Каталина. — Я просто хотела свободы себе и ребенку.
— Если бы вместо того, чтобы по-детски сбегать, ты поговорила со мной о своих чувствах, я бы тебе помог.
В ней вновь вспыхнула ярость.
— Я пыталась с тобой говорить, но ты не обращал на меня внимания. Наверное, мне стоило быть настойчивей, но я все двадцать пять лет училась держать мысли и мнение при себе, старательно игнорируя чувства. Мне не просто целиком изменить устоявшиеся привычки, а ты и не думал мне помогать, вместо этого старательно отстраняясь и не подпуская меня на пушечный выстрел.
— Не сваливай всю вину на меня.
— А я и не сваливаю. Я не должна была брать твоих денег…
— Забудь о деньгах, главное, ты забрала моего ребенка.
— Ради его же блага. — Она обняла себя за плечи. — Отец не вечен, и рано или поздно трон перейдет Доминику. Я не хочу, чтобы он решал, как жить нашему ребенку, не хочу, чтобы он решал, как жить мне. И вообще больше не хочу, чтобы хоть кто-то решал, как мне дальше жить. Ты волен поступать на свое усмотрение, так неужели не можешь понять, что я хочу того же и для ребенка? Я собиралась тебе позвонить…
Он горько рассмеялся.
— Ну конечно.
— Утром я купила телефон. Если посмотришь налево, увидишь, что он как раз заряжается. Я хотела позвонить и услышать от тебя самого, что ты думаешь о судьбе нашего ребенка, извиниться, что взяла деньги, и обговорить, как их вернуть. Я не понимала, сколько брала.
— Как можно было не понять, что берешь двести тысяч евро?
— Я плохо представляла истинную ценность этой суммы. Я же раньше вообще никогда не пользовалась наличными. За все и всегда платил дворец, а я даже не представляла, что и сколько стоит.
Немного успокоившись, Натаниэль потер подбородок.
— И все равно ты должна со мной вернуться. Это единственный способ спасти мое дело и полностью снять обвинения в мошенничестве.
Умей Каталина кричать, она завопила бы сейчас в полный голос. Но она ни разу в жизни не кричала. И ни разу в жизни не была так зла, сбита с толку и напугана.
— Налить тебе чая?
Натаниэль глянул на нее так, словно она с ума сошла. И она действительно была к этому весьма близка.
— Ты меня слышала?
— Да, я тебя слышала. Я впервые в жизни обрела свободу, и ты хочешь ее у меня отобрать.
— У меня нет выбора.