— Садись. Хулиганка!
Она, наверное, решила, что я насмехаюсь над ней.
И все-таки, все-таки как мне было хорошо в ту зиму! Вечерами мы ходили к тете Насте — так звали нашу новую знакомую. Мы отогревались в тепле и с удовольствием ели крупную, разваристую картошку. Но больше всего я любила наши поздние возвращения домой. Отогревшись, вобрав в себя тепла про запас, мы выходили под черное, утыканное звездами небо, и тетя Настя с Леной провожали нас до калитки. Снег скрипел под валенками. Снег сверкал под луной, как алмазы. Да, именно как алмазы, хотя я никогда не видела их. Мы шли мимо школы, темной — только одно-два окна светились, мимо продуктовой лавки с закрытыми ставнями, мимо чьих-то заборов, где иногда взлаивали собаки. И тихая ясная радость, как крылья, несла меня над этим безмолвным снежным поселком.
А дома нас ждала другая радость: варенье из клубники. И где только мама раздобыла эту банку американского варенья с белой фермой на ней, и синим небом, и красиво нарисованными ягодами?
Когда мама принесла эту банку, она сказала:
— Каждый день я вам буду давать по ложке варенья.
— По столовой? — спросила Эля.
— Нет, по чайной.
— Может, еще вприглядку, — хмуро сказала Эля.
— Мне же не жалко, — обиделась мама. — Но что за интерес, если вы съедите всю банку сразу. А так каждый вечер вы будете ложиться спать со вкусом клубники во рту. И, может быть, вам приснится солнечная лужайка, полная лесной земляники… Вот и спать будет не так холодно. И зима быстрее пройдет… Хорошо бы растянуть до самого лета, но банки, конечно, не хватит.
Когда я ложилась спать, ощущая аромат и вкус клубники, я предчувствовала лето: запах хвои, разогретой солнцем, тепло. Неужели когда-нибудь можно будет ходить в одном платье с короткими рукавами или даже совсем без платья и не мерзнуть?
Нужно сказать, что жизнь не обманула меня. Она послала мне и солнечную лужайку, и теплый дом, где никогда не дымят печи, и клубники вдоволь. Я могла ее купить и съесть сколько угодно, хоть десять килограммов враз.
Как-то в ювелирном магазине я надела на палец кольцо с алмазами. Правда, мне пришлось его тут же снять — не хватило денег. Но и деньги когда-нибудь будут.
Так что теперь я знаю, как выглядят алмазы, и могу с уверенностью сказать, что снег, освещенный луной, красивее.
Но никогда уже не будет того самого снега и той дороги мимо школы и продовольственной лавки… И тех чистых ночей с младенческим месяцем в черном небе. Я поняла, что жизнь большей частью сдерживает свои обещания. Но, давая что-то, она что-то и отнимает. О, если бы хоть на миг владеть всем сразу! Но тогда, быть может, человек бы умер от разрыва сердца…