– Моей второй сестре пятнадцать. Лиззи, – говорит он. – А еще у меня есть брать, Аарон,
которому тринадцать, но такое ощущение, что двадцать три.
Я слишком вежливо смеюсь над этим. Внутри же я, как спутанный комок нервов, и даже
не знаю почему.
– Лиззи же ходит в школу Прово, да?
Он кивает.
– В десятый класс.
Я видел ее в школе, и Хейли была права: Лизи – ходячая вечная улыбка, и очень часто
помогает уборщику во время обеденного перерыва. Она кажется настолько переполненной
радостью, что чуть ли не вибрирует от нее.
– Она вроде милая.
– Так и есть. Фейт тоже милая. А Аарон – он…ну, ему нравится расширять границы. Он –
хороший ребенок.
Киваю, Таннер Скот – неловкий остолоп до скончания времен. Себастиан поворачивается
ко мне, а я практически ощущаю его улыбку.
– А у тебя есть братья или сестры? – спрашивает он.
Видел? Вот как это делается, Таннер. Поддерживай разговор.
– Только сестра, – отвечаю. – Хейли. Она, вообще– то, учится в одном классе с Лиззи,
кажется. Хейли – шестнадцать, и она дьявольское отродье, – осознаю, что сказал, и с ужасом
поворачиваюсь к нему. – Боже. Поверить не могу, что так сказал. Точнее что.
Себастиан стонет.
– Классно. После сегодняшнего дня я не смогу с тобой общаться.
Чувствую, как лицо кривится от презрения, и слишком поздно осознаю, что он просто
шутит. Его улыбка теперь тоже сходит с лица. Она испаряется, как только он осознает, насколько
сильно я растерялся и насколько легко поверил в самое худшее о его вере.
– Прости, – произносит он, его губы с одной стороны изгибаются. Он вовсе не выглядит
так, будто испытывает неловкость. Наоборот, ему похоже, немного весело из– за этого. – Я
пошутил.
Смущение закипает в моей крови, и я усиленно стараюсь вернуть обратно свою уверенную
улыбку, ту, с которой всегда получаю то, чего хочу.
– Пожалей меня. Я все еще учусь общаться с мормонами.
К моему глубочайшему облегчению Себастиан по– настоящему смеется.
– Я здесь, чтобы переводить.
И после этого мы оба склоняемся над моим ноутбуком, читая жалкую горстку строчек:
Полуеврей, полуникто подросток– гей переезжает в кишащий мормонами город. Он
дождаться не может, когда снова уедет.
Я чувствую, как Себастиан замирает рядом со мной, и моментально понимаю свою
ошибку: я так и не изменил свой аутлайн. Сердце резко ухает.
Я не против рассказать ему, что не могу дождаться, когда снова уеду. Я даже не чувствую
вину за фразу «кишащий мормонами», даже если и должен. Кое– что затмевает все.