В подобные моменты, если меня ловили с поличным, я обычно извинялась за поздний приход и объясняла ситуацию, потом получала вежливое замечание насчет того, что приличной женщине не пристало неведомо где шляться по ночам, пусть даже и во имя сохранения безопасности в Эмшире, и отправлялась спать. Но сегодня нужные слова вдруг куда-то подевались, в голову пришел только вопрос:
— У нас что, гости?
Чемоданы были новые, яркие, с логотипом дорогой столичной марки, что невольно наталкивало на предположение о приезде к нам некой дамы. Но какой? Насколько мне известно, родственниц, которые могли бы вот так заявиться, у Одингов нет. И подруг тоже нет — у Гиля по причине его природной нелюдимости, а у Лики из-за склочного характера.
И вообще, почему чемоданы выстроились в холле, а не отнесены в комнату?
— Ксилена, проходи скорее, садись, у нас к тебе разговор, — прервал мои напряженные раздумья голос подруги.
Брат и сестра загадочно переглянулись и в едином порыве указали на кресло.
Поскольку вдвоем они занимали узкий диванчик и втиснуться в середину не оставалось шанса, пришлось действительно устраиваться в кресле.
На мне сошлись какие-то неестественные, напряженные взгляды.
— В последнее время твое поведение далеко от идеала, — прямо, как она умеет, начала Лика. — Про репутацию я вообще молчу.
Что есть, то есть. И стоило бы объясниться, но не к месту во мне проснулось упрямство.
— Не моя вина, что какой-то чокнутый затеял игры именно вокруг моего магазина! — прозвучало резко и нетерпимо, но самое главное — совесть даже не дернулась.
Парочка напротив опять обменялась непонятными для непосвященных взглядами.
— Да, но… — Лика облизала вдруг пересохшие губы и крепко сжала ладонь брата, переплетя его пальцы со своими. — Ты же помнишь, что у Гиля скоро первая выставка?
Дома только об этом и разговоров. Я бы даже при желании не смогла забыть!
— При чем здесь это? — уточнила настороженно.
В грудной клетке неприятным холодком прогулялось дурное предчувствие.
— Достаточно, что весь город уже несколько месяцев считает, что ты за спиной у жениха крутишь роман со следователем. Как там его… Дегейром. — В голосе Лики зазвенели металлические нотки. — То, что происходит сейчас, вообще из ряда вон. Мы не хотим, чтобы вместе с твоим полоскали и имя Гиля.
Здравое зерно в ее словах имелось, вспомнить хоть моих разбежавшихся покупателей, но… все равно обидно.
— Простите, — произнесла я слишком низким из-за вставшего в горле кома голосом. — Я не хотела доставлять проблем. Тем более вам.
— Хорошо, что ты осознаешь свою вину, — медленно, как сытая кошка на солнышке, улыбнулась Лика. — Значит, согласишься ее искупить.