— …на Лиаду Горскую.
Сельчане выдохнули.
Лиада — нет. Она замерла на одном месте, бессмысленно пялясь в старосту.
Лиада Горская. Она сама.
В принципе, что-то такое Лиада и подозревала. Вслед за мамой, почему бы и нет?
Но ведь Лиада ещё не успела даже сделать то, самое главное…
Лика вцепилась в запястье старшей сестры, в её глазах стояли прозрачные слезы. Один любимый человек за другим…
Лиада с тоской посмотрела на сестричку, наклонилась к её уху, прошептала: «Будь счастлива», как когда-то шептала самой Лиаде мама, и, оставив рыдающую Лику на попечительство приближающегося Вена, пошла вперед, стараясь сохранять лицо невозмутимым.
Торгующий пирожками мужичок жалостливо протянул Лиаде свой товар, мол, угощайся, бесплатно. Девушка отказалась. Старая Фения, которая больше всех не любила Лиаду, пустила слезу. Какой бы необщительной девицей не была Лиада, многие односельчане успели к ней привязаться, и сейчас стыдливо опускали глаза, не в силах что-либо исправить. Вернее, в силах, но разве кто вызовется быть добровольной жертвой? Да ещё за какую-то непонятную Лиаду…
Глядя на все это, Лиада вдруг подумала, что жители Заречной ещё не совсем потеряны. Если постараться их исправить, то… Она резко остановилась, перестав идти сквозь толпу, и, осмотревшись вокруг, задорно воскликнула:
— Да ладно вам, я ещё поборюсь! — и подмигнула односельчанам.
Теперь бабули смотрели на неё не с жалостью, а с опаской.
Добравшись до середины поляны, Лиада остановилась и пытливо посмотрела в глаза старосты. Тот немного смутился, но все же сказал:
— Понимаешь ли ты, Лиада, оказанную тебе честь и принимаешь ли её?
— Понимаю — ещё как, но разве могу не принять? — хмыкнула Лиада.
По полянке пронеслись смешки. Стандартная схема поведения жертвы (а именно мольба о пощаде) была напрочь забыта, и сейчас на середине поляны творилось нечто забавное, а такое встретишь редко.
— Ну… — Ваний замолк. — Ты можешь идти, — наконец вспомнил он и махнул рукой в сторону леса за его спиной.
— Обязательно. Только вот как же последнее желание?
О последнем желании староста слышал первый раз, а если такого раньше не случалось — значит, не полагается никакого желания. Но Лиада уже вновь оказалась в толпе и двигалась, как ни странно, в направлении леса. Только вот неожиданно изменила направление и пошла прямиком к сыну старосты, которого, к слову, звали Филиком.
— Это мое последнее желание! — объявила она весело и впилась в губы Филика поцелуем, чтобы через несколько секунд от них оторваться.
Ненормальная, сумасшедшая девка. К чудищу ей и дорога.