— Так ты ж завел. Ох, пропали мы, Сундуков, пропали!
— Но-но, Ухов, давай-ка без паники! Помнишь, кто ты есть? Ты есть сержант государственной…
— Да отстань, Сундуков! Ты скелеты видел?
— Ну!
— Гну! Вот и мы с тобой скоро будем такими же! Так что на…ть мне на эту «государственную», тут живыми бы выйти!..
— Но-но, разговорчики!
— Тсс! Слышь, машина!.. Эй, люди!..
Колымага уже сворачивала туда.
— Люди! Люди! Сюда! — завопили сержанты.
Подъехав к ним, Катя притормозила.
— Кто такие? Как здесь очутились? — строго спросил их Васильцев.
Тот, который Ухов, затараторил:
— Свои мы, свои, товарищ инженер! Слегка вот заплутались!
Тот, который Сундуков, кивнул, но предпочел промолчать.
Васильцев удивился:
— Вы меня знаете? Откуда бы? Мы вроде не знакомы.
— Да так… — замялся Ухов. — Это все в прошлом. Лично я туда, в контору, больше ни ногой! Только вытащите нас отсюда, товарищ инженер, Христом Богом вас молю! — И, вчистую забыв и про ВКП(б), и про НКВД, теперь только божился: — Христом Богом! Господом заклинаю — заберите! Господи Боже, Спаситель наш, выручи! — Уже было неясно, к кому он так обращается, к Васильцеву или к Тому, Кто на небеси. — Слова про вас никому не скажем! А ты как, Сундуков?.. Ну, говори!
Тот помолчал, помолчал, да вдруг и брякнул:
— Ну ее на …, эту контору! Увольняюсь тоже. — И добавил более жалобно: — Выручите, товарищ инженер!.. Гм… Христом Богом будем за вас…
Это были уже не сержанты грозного НКВД, а два сломленных человека.
— Давайте тогда в кузов, — приказал им Васильцев.
Они впрыгнули туда с такой поспешностью, что он даже испугался — не придавили бы ненароком Полину и Викентия. Если бы спасенные знали, что их спасители знают путь наружу ничуть не лучше, чем они сами!
Машина снова тронулась. Ехали по наитию, бог весть куда. Фары уже почти не светили. Задник, отделяющий салон драндулета от багажника, был отломан, поэтому Васильцев слышал там, в багажнике, перешептывание сержантов:
— Так ты, Ухов, точно решил — из конторы?
— Да … ее я хотел, эту твою контору! Я теперь вольный человек!
— И рапорт не будешь писать? Я имею в виду — насчет сегодняшнего.
— Да … я подотру этим рапортом?.. А ты как, Сундуков?
Тот с полминуты молчал, потом сказал решительно:
— Я тоже. Пусть подотрутся!
И Юрий понял, что выживут они с Катей или нет, но, по крайней мере, эти две человеческие души ими спасены. Потому что там, в багажнике, уже ехали обычные люди, со своими маленькими слабостями. Ну, конечно, малость заплутавшиеся когда-то в жизни, но с кем не бывает?
…Юрий первым увидел.
— Стоп! — сказал он.