Дон Хуан (Руджа) - страница 85

— Черта с два. Есть же случайные процессы. Спонтанные решения. Я сам их принимал и испытывал. Ты просто пытаешься меня запутать.

— Если в твоем мозге что-то и происходит случайно, то никакого отношения к свободе это не имеет. Скорее наоборот, это отрицает свободу. Если твое решение принимается в ходе случайных процессов на квантовом уровне на мембранах твоих вялых нейронов, где тут твой свободный выбор?

— Лжешь.

— Ты не знаешь этого наверняка. Вот и вся твоя свобода, ковбой. Свобода оставаться в неведении. Во тьме. Навсегда.

У меня-то на этот счет свои планы, но ему о них знать не следует.

— Как насчет новых вопросов? — Милостивец очевидно скучает, его дыхание вырывается из тьмы клубами черного пара и колышет увядшие керосиновые фитили. — Где находится выход, как избежать погони, к кому обратиться за помощью. Задавай, не стесняйся.

— У меня нет вопросов.

— В самом деле? — Он удивлен. Это дорогого стоит. — Хочешь поиграть по-своему? Учти, твой выбор — это никогда не твой выбор, попытки сойти с тропы редко заканчиваются как следует, а у нашего босса на тебя имеются определенные планы. Без правильных ответов тебе здесь придется несладко, будешь жевать дерьмо до самого Третьего пришествия.

— Второго.

— Нет, дружище. Второе уже давно состоялось, только из этого ничего не вышло. Я же говорил, Рай — довольно скучная штука, ваш род проявил свойственную ему игривость, предпочтя вечные страдания. И я не могу вас винить, я и сам люблю действие, кровь, погони, интригу! Ну, последнее предложение — отвечаю на любой вопрос.

Мне попался в собеседники довольно азартный демон.

— Благодарю, воздержусь. Кроме того, полагаю, мне пора идти, времени остается совсем мало. — Я делаю твердый шаг к дверям, он не препятствует мне. — И вот еще что, мистер Милостивец…

— Да?

— Проблема ведь не в том, кто жует дерьмо, а кто не жует дерьмо. Проблема в том, дерьмо это или шоколад. Если ты понимаешь, о чем я.

Он понимает. Я звеню колокольчиком на двери и покидаю часовую мастерскую.

* * *

Странное ощущение; я ловлю себя на мысли, что не чувствую ровным счетом ничего. А ведь казалось бы — чертов полуграмотный мексиканец только что узнал, что бродит по какому-то преддверию Ада, перерезая глотки давно мертвым ублюдкам. От такого у кого угодно между ушей мог бы образоваться мокрый липкий комок. Но не у меня: в мои жилы словно засыпали остывший пепел далеких звезд, по сравнению с которым жидкий азот казался слабой кофейной бурдой из автомата.

Полная отрешенность. Максимальное спокойствие.

Я помнил то, что сказал Часовщик.