– Нира, мне сейчас надо уйти ненадолго. – Я снова взял ее за руку: почему-то хотелось прикасаться к девушке как можно чаще – мне казалось, это тоже поможет ей.
– Хорошо, – кивнула она.
– Потом я вернусь, и мы займемся еще чем-нибудь интересным, – повинуясь порыву, пообещал я и запоздало понял, как двусмысленно прозвучали мои слова.
Финира вскинула на меня взгляд своих ярко-зеленых непроницаемых глаз, и я, чувствуя себя ужасно глупо, поспешил развеять ее догадки.
– Прогуляемся по дворцу, сходим к озеру… да найдем чем, – добавил я, дав себе мысленный подзатыльник.
Читал ведь в дневниках, как Собиратель развлекался со своими куклами. Болван ты, Ал, следи за языком в следующий раз. Этой девочке хватило испытаний, чтобы еще возвращать ее к воспоминаниям из прошлого и давать хоть намек, что они снова могут стать кошмарной явью. Я коротко вздохнул, отвел Ниру в ее покои, а сам направился к общей гостиной в центре дворца. Большая, круглая, с несколькими дверьми и выходом в один из внутренних дворов, она одновременно могла служить и столовой – посередине стоял овальный стол, уже накрытый белоснежной скатертью. Собрались почти все Каратели, я пришел одним из последних: кто-то сидел на диванах, кто-то – уже за столом, Риммер с отсутствующим видом стоял у окна, глядя во двор. Корхилла еще не было.
– Всем доброго дня, – негромко поздоровался я и присел за стол, придвинув к себе тарелку.
В ответ раздался нестройный хор голосов. Поскольку приступать к обсуждению пока никто не спешил, я решил воспользоваться моментом и перекусить – за разговором это будет сложно. И даже успел положить себе салат и съесть пару ложек, как появился Корхилл.
– Приветик, уже собрались? – Широко улыбнувшись, он шагнул в гостиную. – Ну что, обсудим наших девочек? – Кор схватил с блюда кусочек тонко нарезанной ветчины и отправил в рот.
– Они – Бездушные, а не девочки, – поправил Риммер, хмуро глянув в сторону веселого Карателя. – Не надо так небрежно к ним.
Со стороны дивана послышалось фырканье, и к столу подошел еще один помощник Чувств, Соррин.
– Это же Корхилл, Рим, – отозвался он и сел рядом со мной. – У него все женщины от шестнадцати и до шестидесяти – девочки, независимо от положения и внешности. У кого какие соображения, что с ними делать? – Соррин, как самый старший среди нас, начал разговор, обведя присутствующих задумчивым взглядом. – Аллард? – обратился он ко мне. – Я видел, ты ходил со своей в собор, да?
Я кивнул.
– Мне кажется, их не лишили чувств совсем, их заставили забыть, что они умеют что-то чувствовать, – медленно ответил я, прокручивая в голове все, что успел узнать из дневников, и приложив свои соображения. – Нужно найти зацепки, которые помогут вытащить то, что спрятано в глубине их сознания.