— Почему же не ушел?
— Потому, что отец Дианы… э-э, в смысле муж ее матери, был жив, а Елизавета не хотела с ним разводиться. Отец мне сказал, что мать он не любит и все равно от нее уйдет, рано или поздно. А генерал этот, муж Елизаветы, был болен раком и должен был скоро умереть.
— А твоя мать об этом знала? — вдруг спросил парня Коновалов, — и, если знала, то как к этому отнеслась?
Никита с удивлением посмотрел на офицера, который до этого участия в разговоре не принимал, и ответил:
— Мать знала, что отец уходит. Знала, к кому. Но то, что Диана дочь ее мужа, не знала точно. Отец ей не говорил. И меня просил не рассказывать ей ни в коем случае.
— Почему? — задал вопрос Мирутин.
— Не знаю. Но думаю, что опасался. Я с детства был свидетелем их ругани и ссор. Мать всегда кричала, что ненавидит отца за измены. Типа, она родила ему детей, всю жизнь ездила к нему по колониям, а он только и делал, что с другими бабами забавлялся.
— И что?
— Да то, — вдруг резко повернув искаженное злобой лицо к Серафиму, вызверился на него парень, — что она не отдала бы его никому! Понимаете?
— Не совсем, поясните, — спокойно ответил сыщик. — И не нужно злиться и кричать, не забывайте, что вы разговариваете с представителями закона.
— Хорошо, — успокаиваясь, медленно протянул Ракчеев. — Если бы мать узнала, что отец уходит к другой, потому, что у него от этой женщины есть дочь, она могла бы… могла бы его убить, — тяжело выговаривая слова, проговорил Никита. — Она не терпела измен и всегда об этом говорила.
— А ваш отец мог рассказать о том, что у него есть другая семья Смакуеву? — спросил Мирутин.
— Наверно, мог, — неуверенно ответил парень. — Он был самым близким помощником отца. Хотя, я точно этого не знаю.
— И что вы теперь собираетесь делать? После того, как убили Дашину мать. Вам же еще, как я понимаю, учиться, — перевел разговор в иное русло сыщик.
— Женюсь на ней, — сжал зубы Ракчеев. — У меня есть кое-какие сбережения, пока будем снимать квартиру. А там поглядим.
— Вы же учитесь за границей.
— Да, — заскрежетал зубами парень. — Будем что-то делать. Точно пока не знаю.
— Что вы можете рассказать о Мастеркове?
— Ничего особенного. Афанасий Федорович был нормальным мужиком, дело свое знал, в дела хозяев не лез. Он ушел от моей матери в тот же день, когда она прогнала Минаевых. Сам ушел, хотя мать и Смакуев просили его остаться. Был влюблен в Дину Антоновну. — Он тяжело вздохнул. — Как ему теперь сказать, что ее больше нет?
Серафим переглянулся с Артемом и нахмурился. Парень явно не знал, что Мастеркова убили.