Серафим и Артем его не перебивали. Одним из правил тактики допроса было дать свидетелю выговориться, а уже потом, когда его словесный поток сойдет на нет, продолжать задавать свои вопросы.
— И в обиду ее не дам, — немного пафосно заявил молодой человек, — все равно на ней женюсь, и у нас будет сын. Я предварительно уже узнавал пол…
Видя, что рассказчик отвлекается от темы, Мирутин решил снова направить его в нужное им русло:
— Никита, мы в этом не сомневаемся и желаем вам удачи, но вы немного отвлеклись. Так что же случилось вчера вечером и сегодня утром?
— Да, — его начавший стекленеть взгляд, снова возвращался в окружающую действительность. — Я привез ее домой около полуночи. А утром, часов в восемь, Даша мне позвонила и сообщила, что ее мать дома не ночевала, а ее телефон не отвечает. Я приехал за ней, и мы поехали в полицию. Там сначала принимать ее заявление не хотели, но она пригрозила им неприятностями, сказав, что исчезнувшая мать недавно обращалась на прямую линию к Путину.
Заявление быстро зарегистрировали, а через какое-то время нас пригласили к начальнику полиции и он нам объявил, что по сводкам, похожую на Дину Антоновну женщину нашли утопленной в Москве-реке.
Мы с сотрудниками проехали в морг, где находилось тело. И Дашка опознала мать. Ей стало плохо и ее немедленно увезли сюда. Вот и все.
— С этим ясно, — задумчиво поскреб подбородок Серафим. — А что вам известно об обстоятельствах смерти отца?
Ракчеев дернулся, словно от удара. Видимо, Серафим затронул очень болезненную для него тему.
— Я думаю, что отца убил Смакуев, — тяжело выдавил он из себя. — Папа, конечно, мог стать жертвой какого-то, как говорят, мстителя за убитую Дианку. Может, и так, я ведь в том поезде с ними не ехал. Всяких психов сейчас развелось — пруд пруди. Но отец не мог похитить и убить Диану.
— Почему? — спросил Мирутин. Слишком уж уверенно говорил Никита.
— Потому, что он не мог убить свою собственную дочь.
Сказанное произвело на сыщиков эффект разорвавшейся бомбы. Некоторое время все трое мужчин молчали. Потом Мирутин осторожно спросил:
— Я не ослышался, вы сказали, что Диана Радюшкина — дочь вашего отца?
— Да, она моя родная сестра по отцу, — подтвердил Ракчеев.
— Откуда вам это известно? — быстро спросил сыщик.
— Мне об этом рассказал сам отец. Еще летом тринадцатого года.
— При каких обстоятельствах это было? — возбужденно уточнил Мирутин. Он словно охотник, напавший на след дичи, со вспыхнувшими профессиональным интересом глазами смотрел на Никиту.
— Это было дома. Они тогда вдрызг разругались с матерью, и он позвал меня в свой кабинет на втором этаже. У нас двухуровневая квартира. Сказал, что я уже взрослый и должен знать, что у меня есть младшая сестра. Ее зовут Диана Радюшкина. У него и ее матери, Елизаветы, в колонии, где сидел отец, был роман, и она от отца забеременела. Но вышла замуж за другого мужчину. Уже потом я узнал, за кого. Радюшкины жили в Подмосковье, и отец собирался уходить от моей матери к матери Дианы.