— Но я не о том, — ответил Лыдько. Похоже, он был несколько разочарован. — Я о том, или помнишь ты меня?
Лыдько немного смахивал на Кольку Горобчика. Но более был похож на крепкого и ловкого Игоря Мороза. Только еще более широк в плечах. И мышцы вон какие — так и перекатываются под кожей.
— Будто что-то вспоминаю — на всякий случай ответил Витька.
С минуту Лыдько бежал молча.
— Выходит и правда, что ты у Змея напрочь обо всем забыл — наконец сказал он — а мы же с тобой гусей вместе пасли. А потом коров в череду гоняли. Забыл?
— Да нет — осторожно солгал Витька.
— Вот видишь! А еще что помнишь?
Ну как ты ему расскажешь, что они никогда вместе не пасли ни свиней, ни гусей? И коров не гоняли в череду. Как ему расскажешь, что ты вообще из другого тысячелетия? Тогда, видимо, придется признать, что ты не сын тетки Миланки. И вообще неизвестно кто. Возможно, даже враг всему Римову. То уж лучше для всех остаться Мирком, что наконец то убежал от плохого потустороннего Змея.
Приблизительно в таком мнении сошлись Росанка с тетей Миланкой. И ему посоветовали говорить то же.
— Помню еще, как мы с тобой в лес ходили — уклончиво ответил Витька. Да кто из этих детей не ходил в лес?
— И как на лодках катались — добавил он, группа как раз пробегала мимо десятка лодок-плоскодонок, которые наполовину выдвинулись из ивняка — И сестра у тебя есть. Оленка, если не ошибаюсь. Не так ли?
— Правильно — расплылся в улыбке Лыдько — А теперь я, Мирко, знаешь кто? Дружинник у Ильи Муровца! Вот. Уже три недели как дружинник. А на зиму мы с Олешком переберемся в Переяслав.
И на вспотевшем Лыдьковом лице засияла счастливая улыбка. Сразу было видно, что Лыдько еще не привык к своему званию дружинника и очень этим тешился.
— Слушай, Мирко, а какой он, тот Змей? — внезапно спросил Лыдько.
Витька мысленно перебрал в воображении несколько рисунков с изображениями Змея.
— Бр-рр… — вырвалось у него — Ужасный.
Лыдько кивнул головой. Вероятно, соглашался из Витькиными словами.
— А не знаешь, куда его лучше бить, когда он вылезет из норы?
— В сердце — не достаточно уверенно сказал Витька — и мечом по шее. А лучше булавой — поправился он, вспомнив, что на нескольких рисунках победители змеев держали в руках тяжелые шипастые булавы.
Дальше Витька мало что мог вспомнить. И не только о Змее. Его ноги налились свинцовой усталостью. Сказалась, видимо неудачное путешествие к Суле. Витька из последних сил пытался не отстать от других и мысленно уговаривал Олешка, чтобы тот дал приказ на отдых.
Однако вместо отдыха вреднючий Попович загадал взять по камню и бежать с ним.