— …Я бросила машину в Виндзоре и нашла мальчика, который согласился довести меня до дома за сто долларов плюс расходы на бензин, — сказала Мэгги, опуская вилку в салат с копченой уткой и соусом из перца чилпотль и сока лайма.
Кристи Шовин, сидевшая напротив, лукаво улыбалась. Эту улыбку можно было считать одобрением. Мэгги не только подробнейшим образом выложила мерзкую сагу о ночи, проведенной ею за городом с Гарольдом Хэмишем, но рассказала и о неудачных любовных эпизодах со Свонном и Регги. В это обеденное время в «Tontine», на углу Коламбус-авеню и Восемьдесят первой улицы, было полно народа. Многие не могли удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на их столик, хотя на Кристи не было надето ничего особенного, кроме майки с V-образным вырезом от Дж. Кру и джинсов, а Мэгги куталась в шарф от Эрме.
— Он был хороший мальчик, — добавила она, рассказывая о молодом вермонтце, — но, когда мы проезжали Хартфорд, он спросил, не в Нью-Йорке ли мы уже.
— Не мог прочесть, да?
— Я не спросила, но это было очевидно. Дорожный указатель на въезде в Хартфорд был величиной с амбар. Ты можешь себе такое представить?
— Ты удивишься, сколько американцев не умеет читать, — сказала Кристи. — Я сотрудничаю с организацией «Добровольцы за грамотность». Это так скандально, что-то вроде неприличного секрета страны.
— Пятьдесят лет назад все умели читать. Домашняя прислуга. Посыльные в гостиницах. Грязные макаки. Моя бабушка Элси читала нам вслух Теккерея летними вечерами на крыльце, а ведь первая половина ее жизни прошла в Чехословакии.
— Некоторые из моих взрослых учеников на самом деле абсолютно неграмотны, хотя окончили среднюю школу. Они не могут прочесть, что написано в их аттестатах, — сказала Кристи.
— Разве такое возможно?
— Никого больше на второй год не оставляют. Теперь это называется «социальной поддержкой».
— Что с нами будет?
— Мы можем остаться без наших демократических институтов, — сказала Кристи, уткнувшись в свой эскалоп с руколой и картофельный наполеон из перуанского синего картофеля. Мы скоро превратимся в безумный конгломерат враждующих регионов, населенных слабоумными и управляемых мерзавцами. Сначала отделится Калифорния, затем тихоокеанский Северо-Запад, старый Юг. Штаты у Великих озер, очевидно, тоже пойдут своим путем и так далее.