Мы пошли в парк, забрались в его наиболее уединенный уголок и сели на скамейку. Я требовательно взглянула на Рейна:
— И? Я жду объяснений!
— Вот, держи! — он протянул мне какую-то мятую бумажку и ответил на мой недоумевающий взгляд, — нашел у двери своей комнаты, прочти!
Я усмехнулась и принялась читать. Ну что я могу сказать? Автору сего опуса явно не хватало воображения: в нем меня обвиняли в том, что я шлюха, что принимаю у себя мужчин, а Дойл — мой любовник и сутенер. Его-то чего сюда привлекли? Интересненько, они что, решили повторить историю Тины? Со мной?! Дочитав, подняла на своего визави ледяной взгляд:
— И что?
— Но, Лин… — он был явно ошарашен моей реакцией.
— Даже если бы эта мерзость, — выразительно скривилась, — была правдой, тебе-то какое дело? Ты мне не муж, не жених и не любовник! Я не навязывалась тебе в друзья, и если хочешь — этот наш разговор будет последним, можешь не беспокоиться за свою репутацию!
Он поежился:
— Лин, я просто… Забеспокоился за тебя, мало ли, тебе тоже могли эту гадость подбросить… прости!
Да-да, а я тебе поверила! То-то ты вел себя как ревнивый муж! На самом деле, как я понимаю, у Рейна взыграло самолюбие — если действительно здесь все считают, что у нас пылкий роман, то его реакция до некоторой степени понятна. Ладно, сделаем вид, что я проглотила его объяснения:
— Хорошо, пусть так, но я попрошу тебя больше не врываться ко мне так и не пугать моих друзей!
— Да, прости… Интересно, и кто автор этой, — его передернуло, — мерзкой бумажонки?
— Ариана, конечно, — пожала плечами я, — интеллект, богатый словарный запас и опыт определенного рода так и лезет из всех щелей!
Он явно был смущен:
— Но зачем это ей? Мной она никогда не интересовалась, так что какой смысл? Или она ревнует к тому интересу, который проявляют к тебе все, даже эльфы, которые вообще-то полукровок терпеть не могут? Да и как она могла подложить мне письмо? Если бы Ариана появилась в мужском общежитии, ее бы точно заметили!
— Может, и ревнует, а относительно письма — вполне могла попросить кого-нибудь подбросить его. Да хоть бы и того провокатора, что пытался вывести меня из себя в столовой и на первой встрече с куратором, как бишь его там? Хейм вроде?
— Хейм эр Корвен, — брезгливо поморщился Рейн, — да, этот мог. Он один из шавок, так при дворе называют тех, кто… Как бы это объяснить…
— Не трудись, я поняла, — прервала его я. И действительно, образ гавкающей из подворотни шавки удивительно шел этому типу. — Скажи, а мое предположение об авторстве письма тебя не особенно-то удивило, почему?