Еще один жаркий поцелуй, и он отстраняется, пытаясь справиться с дыханием:
— Радость моя, нам надо вернуться. Если друзья проснутся и не найдут нас там…
— Боишься, что найдут здесь и задразнят? — лукаво спросила я, снова потянувшись к нему.
— Ну если найдут здесь, то разве что позавидуют, — улыбнулся Кэл, — но я боюсь, что они могут решить, будто с нами случилось что-то плохое. Идем?
Я кивнула, Кэл встал, чуть пошатнувшись и рассмеявшись над своей неловкостью. Протянул мне руки, помогая подняться — я приняла его помощь с радостью, ноги слегка подкашивались, так что я покачнулась и тут же оказалась в кольце сильных рук:
— Все хорошо, родная?
— Все просто замечательно, — с жаром заверила я его, — чувствую себя словно заново родившейся.
— Так бывает. После битвы, боли и страха такое… торжество жизни, — ласково и одновременно с ноткой гордости улыбнулся он.
— Да, но… Дело не только в этом! Кэл, я чувствую свой Воздух, не могу им воспользоваться, но чувствую! А ты?
Он охнул, словно прислушался к себе и обратил на меня радостно засиявшие глаза:
— Да, магия вернулась! — и, лукаво усмехнувшись, добавил, — никогда не слышал, чтобы ее можно было возвратить таким… невероятно приятным образом…
Я чуть покраснела, а потом в голову пришла мысль, заставившая меня охнуть и залиться краской стыда.
— Лин, милая, что случилось?
Беспокойство в голосе любимого заставило меня помотать головой:
— Ничего, просто я подумала… Мы истощились до ауры, так? И еще тенарит… То есть заклинание, блокирующее эмоции, скорее всего просто перестало работать, а если так…
Он смутился:
— Если так… Нам остается только надеяться, что никто из наших друзей не проснулся. Пусть им лучше приснятся необыкновенно яркие сны… Не надо стыдиться того, что было, ладно?
— Я стыжусь не того, что было, а того, что совсем забыла о блокировке.
— Я тоже, — ласково улыбнулся он, — идем?
Когда мы вернулись, друзья еще спали. Поглядев на только начинавшее краснеть небо, я зевнула:
— Поспим еще, ладно?
Кэл кивнул, я опустилась на землю рядом с костром, он лег рядом и обнял меня со спины. Шепнул в самое ухо: «спи, чудо мое», и я почувствовала, как веки наливаются тяжестью.
Когда я вновь открыла глаза, солнце стояло уже высоко. Потянувшись, села и встретилась взглядом со смотревшим на меня Рейном:
— Доброе утро, соня, — весело приветствовал меня он, лукаво блестя глазами, — а скажи-ка нам, сестренка, почему у нас ночью были такие интересные сны? И почему к нам вернулась магия?
Я отвернулась, чувствуя, как краской смущения заалели щеки. Сигни подошла ко мне и села рядом, погладив меня по руке и укоризненно сказав: