— Что желаете? шепотом спросил официант интимно наклоняясь к Николаю.
— Портвейн есть?
— Даже португальский порто имеется, ещё из старых запасов.
— Вот и неси пару бутылочек.
— Он недешёвым будет.
— Справимся. Давай, давай.
Компания уже шумела и извивалась около Надежды. Она, уловив разрешающий взгляд Николая благосклонно принимал комплименты и заразительно смеялась. Собутыльники вообще попались весёлые. Шутили они много, и как то профессионально — как конферансье. В целом, было хорошо. Официант принёс портвейн и это было встречено радостным ревом. Его быстро разлили и беседа потекла звонким ручьём. Как Николай понял, это были журналисты — в основном работники ведомственных газет — по типу «Гудка». Сидели они все в одном здании — на Солянке, там где потом будет академия Дзержинского. Сейчас это называлось «Дворец Труда» и было описано Ильфом и Петровым в «12 стульях.».
Коля потихоньку оттаял, и начал шутить. Ему конечно не хватало знания фактуры, но у него была фора в 80 лет. За это время накопилось множество случаев, которые вызывали смех и улыбки. Тем более, что множество этих шуток как раз и были введены в оборот этими ребятами. Он рассказал пару анекдотов, наскоро переделав их на местный лад. Они были восприняты. Он разошёлся и рассказал любимый.
«На артиллерийский полигон заехал мужик на телеге. Лошадка бежит, к телеге козочка привязана, рядом собачка бегает, мужик самокрутку курит. Вдруг начинаются стрельбы, и снаряд разрывается аккурат посреди этого благолепия. Ну, наблюдатель с вышки докладывает, командир на коня, и скачет к месту трагедии. Соскочил с коня и видит — собачка на боку лежит — в брюхе рана в полголовы, лошадка на земле бьётся, ноги оторваны, козочка жалобно мекает — осколками посекло, мужик весь в крови без сознания валяется. Командир подскакивает к собачке.
— Ну что ж ты бедная. Как мучаешься, а? Как же тебя так угораздило? Ну ничего, родная, ничего, сейчас всё кончится.
Достает пистолет и добивает собачку.
Потом подходит к лошади.
— Лошадушка, бедная, как же так получилось то? Ну ничего, сейчас всё кончится, потерпи маленько.
Стреляет, добивает лошадь.
Подбегает к козочке. Причитает и стреляет.
Мужик очнулся, глядит на всё это, потом ноги оторванные схватил, ползёт от командира и орёт.
— Как мне хорошо, как мне хорошо!»
Это было попадание в десятку. Компания грохнула так, что музыканты прекратили играть и удивлённо смотрели в их угол. Им послали бутылку портвейна, чтоб не обижались. Те в ответ сыграли, что-то бравурно-весёлое. Решив, что гулять — так гулять, Николай организовал из желающих небольшой ансамбль и после небольшой тренировки они спели под оркестр «Борьку бабника» из Дюны. Получилось хорошо. Народ удивлялся отдельным фразам, но в целом все всё поняли. Поэтому к концу песни, зал дружно повторял, что «а кто не бабник?». В общем, когда в ресторацию заглянул Симочкин, веселье было в разгаре.