– Валги – они злобные? – спросила Манона, разглядывая свои ногти.
– Достаточно того, что мы злобные. А валги? Легенда гласит, что они положили начало злу. Они – воплощенная тьма и отчаяние.
– Наша порода, – усмехнулась Манона.
Возможно, неплохие союзники. И неплохие отцы для новых ведьм.
Но Гислана так не думала. Она даже перестала улыбаться.
– Сомневаюсь, что их можно назвать нашей породой. У них нет ни законов, ни принципов. И уважения к чужим законам тоже нет. Знаешь, что сделали бы они с отрядом Тринадцати? Перво-наперво попытались бы расшатать нашу дисциплину и сломать наши законы. Спросишь зачем? А просто так, для развлечения.
Услышанное заставило Манону поежиться.
– А если валги решили бы снова прорваться в наш мир?
– Брэннон и фэйская королева Маэва сумели их сокрушить и заставить убраться восвояси. Хочу надеяться, что и нынче найдется кто-то, кто загонит их обратно.
Пищи для размышлений было предостаточно.
Манона собралась уйти, но Гислана ее задержала.
– Ты чуешь характерный запах? Он здесь повсюду. Так пахнет от некоторых солдат. Это запах из иного мира. Скорее всего, король уже открыл валгам дверь в наш мир и нашел способ поселить их в человеческих телах.
До сих пор Манона об этом и не задумывалась, однако…
– Герцог говорил о валгах как о союзниках.
– Союзниках? Такого понятия у валгов не существует. Обязательства они соблюдают только до тех пор, пока им это выгодно.
Удивляясь себе, Манона не закончила разговор, а сообщила Гислане то, о чем должна была бы молчать.
– Герцог велел мне выбрать шабаш Черноклювых и передать ему для опытов. Никакого прямого совокупления. Ведьмам в пупок поместят какой-то камень. Так произойдет зачатие и появится потомство валгов и Железнозубых.
Гислана выпрямилась. Пошевелила пальцами, забрызганными чернилами, и уронила руки.
– И ты собираешься ему подчиниться?
Это не было вопросом учительницы к любопытной ученице. Гислана – дозорная отряда – спрашивала у своей командующей. У наследницы клана.
– Верховная ведьма приказала мне подчиняться всем распоряжениям герцога.
Быть может… быть может, написать бабушке еще одно письмо?
– И кого ты выберешь?
– Пока не знаю. – Манона открыла дверь. – Ответ я должна дать через два дня.
Гислана умела хладнокровно вспарывать глотки и животы. Она обожала человеческую кровь, которой напивалась, как пьяницы вином. Казалось, ей неведом страх. Но когда за Маноной закрылась дверь, лицо Гисланы было мертвенно-бледным.
Как? Каким образом ведьмы других шабашей узнали о грядущих опытах? Манона терялась в догадках. Может, проболтались караульные герцога или Варнона? Или среди смертных нашлась еще какая-то грязная тварь, которая подслушала и проболталась. Впрочем, что теперь ломать голову? Наутро ведьмы уже знали. Манона не была склонна подозревать Гислану. Все, что было известно Тринадцати, никогда не выходило за пределы отряда. Никогда.