– Я теперь всегда стону. Хоть с похмелья, хоть как… Давай, Поль, по последней. И не… это… не читай мне нотаций. Знаю я всё. И сколько денег вложено, и что ждут от меня, и остальное всё… Но не могу я… Этих читал, для сборника… Фигня же, детский лепет сплошной. Эпатаж голимый. А будет под моим именем. Дескать, я это одобрил, на… напутствовал. – Сергей встретился со взглядом Полины, вздохнул. – Не смотри так, ради бога… Я понимаю – загордился, мол, у самого лепет… Нет! Я теми своими рассказами дорожу. Я их честно писал и не думал, что их когда-нибудь возьмут и выпустят. Просто в голове этого не держал… Помнишь, ты Синявского давала читать?
– Помню, Сережа. Успокойся.
– Да я спокоен, блин… Просто надо же сказать когда-то.
– Говори. – Полина отвалилась на спинку кресла, закинула ногу на ногу. – Говори, излей душу.
– Не издевайся. Я ведь… это… Ай. – Он тряхнул головой досадливо, бросил водку в рот; Полина тоже выпила. – У Синявского, что писатель – человек, который крест на себе поставил, живой мертвец, что его вообще надо из людского общества гнать, как выродка… И когда я писал, я таким и был. И двадцать тысяч вокруг такие же. Тайга, сопки, железка, станция, на которой два поезда в сутки тормозят на две минуты. И тридцать пятиэтажек с мне подобными – идиотами и детьми идиотов. И я для них писал… один из них. А теперь… А? Кто я, кто они…
– Да ты для них столько здесь делаешь… Именно здесь! – перебила Полина. – Ты всему миру говоришь, как их обманули.
– Аха, конечно… Обосрал, бабок огреб и – нормал… Не могу я, в общем, писать…
– О другом пробуй.
– О чем?
– Хотя бы о том, каким стал. Как из тебя, – с каждым словом Полина раздражалась все сильнее, – из тебя такого честного, чистого проект сделали, заставили детский лепет рекламировать, роман требуют. Как старая тетка тебя окрутила. Как всё тебе осточертело. Журналисты, фуршеты, перелеты, паспортные контроли. Напиши. Разнеси всё это к чертовой матери. А что? Людям понравится – честный, искренний юноша из глубинки восстал против бизнесменов литературных… Давай, Сережа. Я серьезно говорю.
Сергей, проливая мимо, наполнил рюмки.
– Пойми, пожалуйста: если уж взялся, ввязался в дело – нужно работать, – снова переходя на ласково-убеждающий тон, продолжала Полина. – Из всего можно создать достойный прод… хорошее, качественное произведение. И новое – и лучше всего крупная вещь – тебе позарез сейчас нужно. Тебе, Сережа! Раз в год нужна новая книга, по крайней мере хоть что-то новое, иначе тебя просто забудут. И всё, Сережа, и на хрен ты будешь нужен… А по второму разу имя очень трудно открыть… Поэтому и дурацкий сборник этот придумали, чтоб фамилия «Толокнов» на слуху была.