На глаза у меня навернулись слезы, и я открыла окно, чтобы сослаться на ветер, если Мадам заметит. Так мы с ней и ехали птичек слушать. Она в своем беспросветном одиночестве, а я в своем. Но все же хорошо, что она рядом. И замечательно, что не спрашивает: чего ты, мол, Алка, может, помочь надо, да расскажи, легче будет. Терпеть таких не могу. С Мадам легко — она слепая. Сидит и ничего не видит. Добрая Мадам. Слепая и добрая.
Петляя в Лисьем Носу, мы выбрались все-таки к заливу. Откуда ни возьмись появилось солнце, и действительно повеяло весной. Больше всего на свете мне хотелось сейчас прекратить ломать комедию и рассказать Мадам про Богомолова, про свою дурацкую роль и про все остальное. Но как ни крути, всей правды я рассказать ей не могла, потому что во всю правду входил рассказ про Максима и про то, как он меня облапошил. А делиться этим своим горем я еще не была готова. Поэтому я молча тянула колу и с сожалением смотрела на Мадам, отправившуюся к деревьям разыскивать своих птичек.
Она ушла достаточно далеко, поэтому я принялась снова бередить свою рану, вспоминая Максима в самых выгодных для него сценах из нашей короткой совместной жизни. Слеза, покатившаяся по моей щеке, была для меня полной неожиданностью. Она раздосадовала меня. Ну что я, как последняя дурочка, вспоминаю его поцелуи, когда надо бы призвать на помощь рассудок и обдумать все, что я узнала сегодня утром.
А узнала я, что фамилия моего обожаемого Максима — Танеев. (Звучит, правда?) Выронив паспорт, я сразу же сообразила, что наша с ним встреча не случайна и его интерес ко мне зиждется вовсе не на страсти, а связан каким-то образом с моей близостью к Мадам. После первого потрясения я сообразила заглянуть еще на страницу с особыми отметками и успокоить себя тем, что штампа о браке в паспорте нет. Но штампы в паспорте — вещь ненадежная. Значит, остается только догадываться, муж или брат покойной модели мой Максим Танеев. Версию о том, что он ее однофамилец, я отвергла сразу же, как только она жалобно постучала в мое сердце. Не однофамилец! Слишком горячий интерес он с самого начала проявлял к моим расследованиям. Слишком активно интересовался всем, что связано с Мадам. Слишком горячо всякий раз защищал Танееву. (Скорее всего сестра, потому что если жена, то уж слишком горячо любимая…)
Танеева погибла под колесами машины. Того, кто сбил ее, не нашли и скорее всего не найдут. И вот Максим — муж или брат — пытается отыскать того, кто приложил к этому руку. И эти поиски приводят его ко мне, ближайшей подруге Мадам. Все логично. Непонятно одно — случайно ли он начал с Мадам или какие-то факты привели его именно к ней?