Что бы я такое себе ни говорила, внутренне понимала — это все страх. Оттого что я боюсь, я сейчас начну наговаривать на себя и на хороших людей. Мне страшно. Я всего лишь женщина, не имеющая никакой специальной подготовки для такой деятельности. У меня не то чтобы оружия нет, даже газового баллончика. Все. Пора решать. Иду я дальше или разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и… И возвращаюсь в свою пустую квартиру, чтобы провести там бессонную ночь. Нет уж! Я бодро шагнула вперед и оказалась по колено в воде. Проклятие! Здесь еще какой-то водоем! Предупреждать же нужно! Любой нормальный человек, промокнув, повернул бы назад, я же, наоборот, почувствовала прилив сил и двинулась вперед. Еще раза два провалилась в воду, обходя то ли большую лужу, то ли маленькое озеро — так и не разобрала. Отступать было некуда. Позади осталась не сложившаяся семейная жизнь, впереди ожидало высокое искусство и слава. Поэтому я ломилась вперед в потемках, оступаясь и падая, но все-таки поднялась на гору и отыскала обещанный Ваниной дом.
Забор действительно был, но не настолько глухим, чтобы не отыскать в нем дырку и не определить, что света ни во втором, ни в первом этажах не было. То ли конспирация такая, то ли спать модель легла. Да и неудивительно, полночь на дворе. Возможен и другой вариант, снова из «Красной шапочки», которая топала не той дорожкой: во-первых, модель могла узнать обо мне по телефону и смыться, во-вторых, Ванина могла назвать мне любой знакомый адрес, наверняка зная, что в доме никого нет. Хуже, если кто-то есть и я перебужу какую-нибудь милую семейку с многочисленными отпрысками…
И все-таки я позвонила и замерла у забора. Соболева открыла мне быстро. Не спросила — кто, не сделала страшных глаз, пригласила в дом.
— Тетя меня предупредила, — сказала она мне таким тоном, как будто уже не только получила роль у Богомолова, но и высшую награду за нее на Каннском фестивале.
«Это я буду сниматься. Я, а не ты!» — подумала я, но решила придерживаться роли скромненького помощника режиссера.
— К чему такая спешка? Почему среди ночи? — сказала она, улыбаясь и поворачиваясь ко мне.
При свете она меня разглядела получше, тут же спрятала свою улыбочку, выкатив на меня глаза.
— Кто вы?
— Алла. Помощница Богомолова. Он сегодня получил ваше фото на березе. Сказал: недурно.
— Я вас раньше видела, — сказала Соболева. — У вас такая… примечательная внешность.
Слава богу, не сказала «пестренькая». Я ее мысленно поблагодарила за это.
— Очень возможно, что вы меня видели. Я играла в театре, бываю в людных местах, по улицам, знаете ли, иногда хожу…