Невысокий, кривоногий, в коротких сапогах гармошкой. На ногах кожаные штаны, перечерченные ремнями. Сверху рубашка грубого холста, а на ней так же кожаный жилет. Очень похож на тех, кто вёз их с Поданой в клетке.
Такое сравнение не добавило любви к противнику, и Платон, не дожидаясь атаки, сделал шаг вперёд.
Ришан махнул кнутом по ногам. Видимо, он ожидал, что Платон попытается перепрыгнуть летящий кожаный хлыст, тот спокойно дал себя обвить, и сразу же отрезал клинком больше половины кнута.
Раздался новый крик, и Половец выдернул из-за спины кривой меч, похожий на турецкую саблю, и маленький круглый щит. Из травы что ли сплетён, подумал Смирнов. Но потом понял, что щит деревянный, только сверху отделан чем-то вроде камыша.
Выпады Ришана были мгновенными, и, если бы не занятия с Молчаном, их бы не отбить. И так стоял в глухой обороне, даже не пытаясь нанести удар. Половец прыгал вокруг как бешеная макака, пытаясь достать и спереди, и сзади, и с боков. Платон окончательно утвердился в середине площадки, внимательно следя за атаками.
В таком темпе противник плясал недолго. Уже через пару минут скорость и амплитуда прыжков уменьшилась, и Смирнов сделал свой первый серьёзный удар. Махнул мечом сбоку, целясь в локоть, но Ришан подставил щит. Правда, смысла в этом было мало. Деревянная пластина раскололась на две, которые безвольно повисли на лямках.
Тяжело дыша, Половец откинул негодный щит в сторону и ещё быстрее заработал ногами. Тут уже Платону пришлось тяжело. Удары приходилось принимать в основном на меч, а тот ощутимо отдавал в руку после каждого попадания.
Но противник заметно устал. Движения стали чуть медленнее, и уже можно было всунуть лезвие Киркелина между ударами. Правда, серьёзно ни разу достать так и не получилось. Ришан, похоже, приспособился к манере Смирнова, и почти каждую атаку ждал или уход, или блок.
Эти мелкие атаки, при кажущейся бессмысленности, то и дело заканчивались небольшими ранами. То на плече, то на предплечье. Одна царапина даже пропорола кожаный нагрудник и при каждом движении ощутимо отдавалась подмышкой. Ноги тоже потихоньку покрывались сетью мелких порезов. Штаны уж точно следовало выкинуть. К тому же, потеря крови, хоть пока и не большая, заставляла прикладывать серьёзные усилия, чтобы сдерживать частые атаки. Дыхания не хватало, глаза заливал пот так, что противник иногда пропадал из вида и следить за ним можно было лишь на слух, определяя по сиплому, прерывистому дыханию.
Следующий прыжок был слева направо, и Платон неожиданно для самого себя кинулся Половцу в ноги. Тот подпрыгнул, и в этот момент получил лезвием по голени. Нога подкосилась, и противник с криком рухнул.