— Пфимпф, — тихо сказал художник и медленно поплыл.
Его (разумеется, совершенно случайно) никто не видел, почему потом и не искали. Обезображенный труп его нашли потом туруханские рыбаки, но какое им было до него дело?
А если вы спросите, откуда я сам тогда все это знаю, то я вам на это ничего не отвечу. Я вам другое скажу: никто ничего не знает. Не знает, кто мертв, кто жив, а кто еще не родился. Никто ничего не знает. Всех нас надо простить. Я не шучу. Я еще не сошел с ума.
Тихоходная барка «Надежда»
Раз два мужика — Тит и Влас — решили начать новую жизнь. Они решили сдать бутылки и приобрести себе на эти деньги чего-нибудь полезного.
Вот они и принесли бутылки в трех сумках, а на дверях висит бумага: «Ушла. Скоро буду. Дуся.»
— Может, и мы пойдем куда-нибудь еще? — засуетился нетерпеливый Тит.
А рассудительный Влас изрек:
— Сядь и не пурхайся! Куда ни пойдешь — везде все одно и то же.
Вот они и сели на ступеньку у дверей полуподвального помещения на улице Дубровского. Сидят и ждут с видом на реку Енисей.
А только тут подходит к полуподвальному помещению еще один человек, интеллигентный, в широком галстуке. У него не хватало каких-то там всего несчастных двадцати копеек, вот он и принес завернутые в газету 2 бутылки емкостью по 0,5 литра каждая.
Однако тоже наткнулся на «Ушла. Скоро буду. Дуся». А так как тепераментом и интеллектом интеллигентный человек превосходил Тита и Власа вместе взятых, то он тогда нецензурно выругался, швырнул пакет под дверь и пошел достать мелочи в другое место.
Вот на этом-то пакете и остановилось зрение Тита. Тит и говорит Власу:
— Смотри-ка, чё там?
На что рассудительный Влас отвечает:
— Смотри-ка! Вон видишь — идет по Енисею тихоходная барка «Надежда», на которой мы с тобой оба работали.
Но Тит его не послушал. Он коршуном кинулся к свертку и обнаружил, что бутылки интеллигентного человека уже обе разбитые.
— Об чем ты и сам бы мог догадаться, — сказал Титу рассудительный Влас. И прикрикнул: — А ну-ка не мшись! Смотри-ка лучше на Енисей! Видишь — она уже почти прошла, тихоходная барка «Надежда», на которой мы с тобой оба возили дрова.
Тит воскликнул в ответ:
— Ах, зачем же я буду смотреть на эту падлу-барку и на гада-капитана товарища Кривицкого?
Влас сухо поморщился, а Тит отвел глаза и вздохнул:
— Не смотри на меня, как Ермак на буржуазию, Влас! Всему свету известна твоя доброта, и лишь потому я не смотрю на тебя, как буржуазия на Ермака, Влас! Подумай, что ты делаешь, Влас!? Ведь ты любуешься ничтожной баркой «Надежда», Влас! Ничтожной баркой, спутавшей нам обоим жизнь, Влас!