Обе книги были тонкие, в мягких сафьяновых переплетах, таких старых, что кожа на них была сильно стерта, местами обгорела, как будто книги побывали в огне. Одна из них пострадала больше, последняя ее страница отсутствовала почти полностью – было похоже, что ее вырвали второпях. Можно было разобрать лишь несколько букв в верхнем углу. Страницы другой книги были заполнены странными закорючками – такого шрифта я никогда не видела раньше. Это не было похоже ни на один из известных мне диалектов Морригана – правда, имелось еще много темных языков, в нынешнее время уже утраченных. Я предположила, что эти странные слова как раз и написаны на одном из этих мертвых языков.
Я бережно переворачивала крошащиеся страницы, изучала их битый час, но, при всех моих способностях к языкам, ничего не добилась. У некоторых слов как будто были те же корни, что у морриганских, но их было недостаточно, чтобы сделать какие-то выводы об их смысле. Мне требовался ключ, зацепка, а в Терравине имелся только один архив в Сакристе. Надо бы, решила я, поближе сойтись с местными клириками.
Жрец спустился по ступеням, прошел между молящимися, продолжая читать писание сильным, звучным голосом.
Они стремились к познанию, и никакие тайны не могли укрыться от них. Они были сильны своими познаниями, но слабы мудростью, они жаждали все больше власти, сокрушая беззащитных.
Боги увидели их тщеславие и пустоту их сердец и тогда они послали ангела Астера сорвать звезду с неба и бросить ее на землю. Прах и вода морей восстали до небес, поглотив нечестивых. Но остался малый остаток – не те, что сильны были телом и разумом, но чистые и смиренные сердцем.
Я думала о Паулине, такого чистого и смиренного сердца не было ни у кого, но это и сделало ее добычей самого жестокосердного. Хотя стояли самые святые дни, я не удержалась и еле слышно пробормотала проклятие Микаэлю. Старушка рядом одобрительно заулыбалась, приняв меня за ревностную верующую, истово бормочущую молитвы. Я улыбнулась ей в ответ и переключила внимание на жреца.
Лишь малый остаток уцелел, малый остаток от целой земли. На протяжении трех поколений они испытывали и судили, отделяя чистейших от тех, кто еще смотрел в сторону тьмы. Темные сердца были брошены в глубину опустошения. Но лишь одна из всех, Первая Дочь Харика, смиренная и мудрая девушка, именуемая Морриган, снискала особую милость в глазах богов. Ей указали они путь безопасный, чтобы вывести избранных Выживших в место, где земля была исцелена, в место, где творение могло начаться снова.
Морриган была верна богам, выполняла их волю и обрела милость в глазах богов. Они даровали ей в женихи Алдрида, и дочери Морриган, а потом и все Первые дочери получили благословение от богов и дар как обет того, что боги никогда больше не разрушат землю, пока есть на ней чистые сердцем, слышащие и исполняющие их волю.