С тяжелым вздохом я опустила веки. Прошу, уходи. Я не выдержу, не могу больше. Я открыла глаза. Он все еще стоял там, не двигаясь, с бутылкой в одной руке и корзинкой в другой. Высокий, стройный, такой великолепно и возмутительно безупречный. Я смотрела на него без выражения, на объяснения не было сил. Уходи.
Рейф сделал шаг ко мне. Я замотала головой, и он остановился.
– Ты была права, Лия, – сказал он тихо.
Я продолжала молчать.
– Когда мы впервые встретились, ты назвала меня неотесанным мужланом. – Он неловко переступил с ноги на ногу, помолчал, глядя в землю. Потом снова поднял голову. – Ты права, я именно такой – и даже хуже. Все сказаное тобой правда, включая твердолобого болвана. Это последнее особенно верно.
Он подошел ближе.
Я вздрогнула и снова помотала головой, желая остановить его. Он не остановился. Я вскочила на ноги, вскрикнула, наступив на больную ногу.
– Рейф, – заговорила я тихо, – просто уйди, пожалуйста. Все это – ужасная ошибка…
– Прошу. Позволь мне сказать, пока я не растерял решимость. – Между бровей у него пролегла страдальческая морщина. – Моя жизнь сложна, Лия. Многого я не могу тебе объяснить. Да ты и сама не захочешь знать. Но одно твое обвинение несправедливо, оно – полная неправда. – Он поставил на траву бутылку и корзинку. – Это твои слова, будто я считаю тебя отвратительной.
Я перевела дыхание. Он подошел вплотную, так что мне пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо. Он глядел на меня сверху вниз.
– С того самого дня, как я увидел тебя впервые, я каждую ночь засыпаю с мыслями о тебе, и когда просыпаюсь утром, мои первые мысли о тебе.
Он подошел невозможно близко, поднял руку, дотронулся до моей щеки, так легко, что я почти не ощутила прикосновения.
– Когда тебя нет рядом, мне нужно знать, где ты, чем занимаешься. Я мечтаю коснуться твоей кожи, твоих волос, пропустить между пальцев каждую темную прядь. Я мечтаю носить тебя на руках, держать за руку.
Его лицо было совсем близко, и я почувствовала его дыхание на своей коже.
– Я хочу крепче прижать тебя к себе и никогда не отпускать, – шептал он.
Мы стояли так целую вечность, и медленно губы наши встретились, теплые, нежные, его дыхание стало моим, а потом так же медленно, на мгновение задержавшись, наши губы снова разделились.
Рейф отшатнулся немного, чтобы посмотреть на меня, его руки скользили по моим волосам, пальцы перебирали прядь за прядью. Я протянула руки и обхватила его затылок, потом притянула его к себе, так что наши губы едва соприкасались, чувствуя трепет и тепло другого – а потом он снова поцеловал меня.