. Кочевников разных возрастов оказалось больше дюжины. Из большого шатра выглянула старуха с двумя белоснежными косами, свисавшими ниже пояса. Приглядевшись, она заковыляла к вновь приехавшим.
Подъехали и мы с Каденом. Все взгляды обратились в нашу сторону, но как только увидели меня, улыбки исчезли с лиц, будто их стерли.
– Слезай, – тихо сказал мне Каден. – Опасайся седой старухи.
Опасаться старушки? Мне, которая путешествует в компании головорезов? Он, должно быть, пошутил.
Я соскочила с лошади и подошла к Гризу и Малику.
– Привет, – сказала я. – Я Лия. Принцесса Арабелла Селестина Идрис Джезелия, первая дочь дома Морриган, выражаясь точнее. Меня похитили, так что я здесь не по своей воле. Но все это сейчас неважно и может потерпеть. Скажите, не найдется ли у вас ломтика козьего сыра и кусочка мыла?
Они смотрели на меня с отвалившимися челюстями, но тут старуха с серебряными косами протиснулась вперед, расталкивая собравшихся.
– Вы же слышали, что она сказала, – нетерпеливо и раздраженно проговорила женщина с сильным акцентом. – Дайте же девушке козьего сыра. До мыла очередь дойдет позже.
Кочевники заулыбались, повторяя мои слова. Они посмеивались с таким видом, будто я все это придумала, пошутила. Я почувствовала руки у себя на локте, на спине, какой-то ребенок, обхватив, тянул меня за ногу – все вместе они подталкивали меня к большому отдельно стоящему шатру. Это кочевой народ, напомнила я себе, это не венданцы. Они не присягали на верность ни одному из королевств. И все же, с варварами они держались очень приветливо. Они хорошо знали друг друга, и я не была уверена, что мне вообще поверили. Может, они и улыбаются, но я же не придумала неловкую настороженную паузу, повисшую сначала. Однако на время я решила забыть обо всем, как и обещала. Сначала вкусная еда. Настоящая еда. Боги мои, у них и правда есть козий сыр. Я поцеловала пальцы и в благодарном жесте воздела руку к небесам.
Изнутри шатер выглядел примерно так же, как и снаружи. Пол и стены представляли собой мозаику из ковров и цветистых тканей, а по периметру были навалены подушки разного размера. Все они различались по цвету и форме. С шестов, на которых держалась крыша, свисало несколько стеклянных светильников, и среди них тоже не было двух одинаковых. Стены были увешаны разномастными гирляндами и прочими украшениями. Меня усадили на мягкую подушку из розового шелка, и я чуть не застонала от удовольствия – я и забыла о том, что на свете есть уют и удобства. Со вздохом я прикрыла глаза, позволив себе полностью отдаться этим ощущениям…