– Это был злодей-одиночка, я уверена. Других с ним не было.
Берди издала долгий басовитый звук, что, как я догадалась, было ее версией облегченного вздоха.
– Ну вот, – и она закрепила на моей шее аккуратную повязку. – Готово.
Потом она размешала в чашке с водой какой-то порошок и протянула мне.
– Выпей-ка. Это успокоит желудок. – Я послушно выпила все до капли, надеясь умиротворить хозяйку. – Хорошо, а теперь ступай в постель, тебе надо отдохнуть. А я попозже принесу тебе хлеба и отвара.
Я было запротестовала, но Каден схватил меня под локоть и помог встать. Только тогда я почувствовала, что еще не пришла в себя окончательно после схватки. У меня ныла каждая косточка, но особенно плечо, локоть, которым я пихнула злодея под ребра, лодыжка и пятка, которой я со всей силы отдавила ему ногу, шея, которую пришлось неестественно закидывать назад.
– Прилягу, но только ненадолго, – дрожащим голосом сказала я. – Вечером я уже сумею помогать в таверне.
Берди только пробормотала что-то себе под нос, а Каден повел меня к выходу. Поднимаясь по крутому склону, я поблагодарила его за столь своевременное появление, сказав, что я сейчас лежала бы мертвая в канаве, если бы не он, и спросила, как случилось, что он оказался рядом.
– Я услышал крик, схватил арбалет и побежал в лес. Я решил, что это Паулина, возвращаясь из Сакристы, встретилась с диким зверем. Медведем или пантерой. Меньше всего ожидал увидеть там тебя с ножом, приставленным к горлу.
Для меня самой это тоже было полной неожиданностью.
– Благодарю и за то, что твоя рука не дрогнула. А тело… оно…
– Оно исчезнет, – уверенно ответил Каден.
– Я спрашиваю только потому, что я здесь недавно, – пустилась я в объяснения, – и не хочу создавать проблемы для Берди. Я и так уже встала поперек дороги кое-кому из гвардейцев.
– Я понимаю. Никто не узнает. Этот человек – он не заслуживает ничего другого.
Видимо, Каден был не меньше моего заинтересован в том, чтобы все следы происшествия были уничтожены. Он убил человека лишь ради того, чтобы спасти меня – никто не посмел бы обвинить его за это, – но, пришло мне голову, возможно, по какой-то причине расспросы констебля нужны ему сейчас не больше, чем мне.
Мы подошли к дому, остановились у двери, но Каден не уходил и продолжал держать меня под руку.
– Могу ли я проводить тебя внутрь? – спросил он.
Он был спокоен и невозмутим, как всегда. Если не считать того короткого приступа ярости, когда его укусила лошадь Рейфа, казалось, ничто не могло вывести из равновесия этого человека, даже ужасы сегодняшнего дня.